–Мэтту тоже нужна именно я. К тому же я ведь сказала, что Стив не в моём вкусе! И хватит об этом. Просто умоляю, Рони, сделай, как я прошу. Так мне будет спокойней.

–Даже если я и скажу, Уокер не поверит.

–Почему?

–Ты же сама вчера ему заявила, будто Райан всё ещё мой парень.

–Но ты же это опровергла.

–А как ему объяснить, что мой якобы парень дарит тебе такие подарки?

–Скажи, что он давно его подарил, ещё до ваших отношений. Или ещё что-нибудь придумай, лишь бы Мэтт поверил. Я же знаю, ты это умеешь, когда хочешь. Пожа-а-алуйста, Рони,– жалобно протягивает Алана, глядя на меня щенячьими глазками.

А меня реально задолбало с ней спорить и пытаться достучаться до здравого смысла.Особенно после практически бессонной ночи.

–Ты по гроб жизни мне будешь обязана,– недовольно бормочу я и, услышав новую порцию бурных благодарностей, выхожу из особняка Браун.

–Я буду очень ждать от тебя звонка,– кричит она мне в спину, но я больше ничего не отвечаю.

Сажусь в предоставленную Аланой машину с шофёром и еду домой, чтобы забрать доклад для Урсулы и переодеться.

Никаких больше платьев и тонких пальто. Прошла пора летнего гардероба. Принимаю душ, сушусь и быстро натягиваю чёрные джинсы с кремовой блузкой без намёка на вырез. С обнажёнкой тоже покончено. Вчера уже все насмотрелись вдоволь. Так что сегодня я выгляжу точно прилежный ученик.

На завтрак времени не остаётся. Да и аппетита особого нет. Перед уходом лишь забегаю к маме в спальню, целую её легонько в щёку, так, чтобы не разбудить, и прямиком топаю обратно в машину.

Чем ближе я подбираюсь к университету, тем больше увеличивается внутренний протест против разговора с Уокером.

Не хочу его видеть, слышать и разговаривать. Не хочу!

Может, мне просто сказать Алане, что я с ним поговорила, а в реальности спокойно отсидеть на всех парах и пойти домой?

Да. Я вполне могла бы это сделать, но слишком уж не люблю врать. Тем более близкому человеку.

–Рони!– поднимаясь по лестнице, я слышу знакомый неуверенный голос за спиной.

Оборачиваюсь и вижу, как Стив в темпе направляется ко мне и предсказуемо спотыкается о первую же ступеньку.

Портфель вываливается из его рук, но сам Райт с горем пополам удерживается на ногах. Что не может не радовать.

Боюсь, падение этой двухметровой глыбы проломило бы в полу дыру.

–Ты хоть когда-нибудь под ноги смотришь? Куда так несёшься?– мой голос звучит крайне раздраженно, что вынуждает Стива ещё больше занервничать.

Но пусть понервничает. Плевать! Я сегодня не в духе. И он является чуть ли не главной причиной моего негодования.

–З-за т-тобой… Х-хотел узнать, к-как т-воя нога,– лепечет он, поднимая сумку и подправляя съехавшие с носа очки.

–Нормально нога. А у тебя с головой всё нормально?

–П-почему ты с-спрашиваешь? Я г-головой не б-бился вроде.

–Да? А мне кажется, бился. Да так, что память потерял,– хватаю его за локоть и отвожу в сторону.– Ты какого чёрта не сказал, что спал с Аланой?

Своим тихим вопросом я окрашиваю лицо Стива в цвет перезрелого томата.

–Я… я… я…

–Да, ты! Как ты мог не рассказать мне о таком важном нюансе?

–Т-т-ты не с-с-спрашивала.

–Конечно, не спрашивала! Мне и в голову прийти не могло, что вы были вместе. О таком же предупреждать надо. Чтобы Алана хоть знала, от кого подарки получает и что именно там внутри! Твой рисунок, Стив, такую кашу заварил! Не представляешь!

–К-к-какую ещё к-ка-к-кашу?

–Да! Какаша – лучшее определение для случившегося! Из-за твоего подарка Лану бросил парень!

–К-к-как бросил?

–А вот так! Ты хоть мозгами своими умными в следующий раз подумай, прежде чем передавать стишки и рисунок голой девушки, которая в отношениях! Лана проревела всю ночь, после того как Уокер её бросил.

–Я н-н-не хотел… Я н-н-не хотел, чтобы она п-п-плакала.

–Не хотел, но добился этого со стопроцентным успехом! А мне теперь нужно всё исправлять!

–А п-п-почему т-т-тебе?

–Я задаюсь тем же вопросом,– саркастично усмехаюсь я и едва ли не давлюсь этой усмешкой, когда издалека замечаю Уокера, входящего в универ.

Сердце делает кульбит, выбивая весь воздух из лёгких, ноги непроизвольно слабеют, отчего мне приходится ухватиться за Стива сильнее.

Чёрт! Опять то же самое!Что за контузия меня резко охватывает при виде этого поганца? Задолбало!

–С-с-с тобой в-всё н-нормально?– Стив с беспокойством вглядывается в моё лицо и надо же – желая помочь мне устоять на ногах, осмеливается положить руки на мою талию.

Но это явно был неосознанный жест. Как только до его мозга доходит, что он сделал, Стив снова покрывается алой краской и порывается убрать от меня руки.

–А ну-ка стоп! Оставь их, где лежат!– шепотом приказываю я и притягиваю парня ближе, чем, скорее всего, довожу его до инфаркта.

–Н-н-не п-п-понял.

–Тебе и не надо ничего понимать. Потом объясню, Стив. А сейчас просто делай, что я говорю. Приобними меня и наклонись. Сама я до тебя не дотянусь.

–З-з-зачем?

–Я тебя умоляю, заткнись и наклонись! Пожалуйста, так надо,– чуть ли не скулю я, боковым зрением замечая, что Уокер уже приближается к подножию лестницы.

Но Стив так и стоит каменной статуей, хлопая испуганными глазами. Однако я не собираюсь упускать столь удачный момент, когда Мэтт может удостовериться лично в моём несуществующем романе с Райтом, и со всей силы наступаю Стиву на ногу, заставляя его отмереть и от боли склониться ниже.

–Только в обморок не падай, ладно?– шепчу я ему в губы и тут же ловлю их своими.

Обвиваю руками шею и углубляю поцелуй, мысленно проклиная Лану за то, что мне приходится устраивать весь этот цирк, лишь бы помирить её с уокерским куском дерьмища. И умоляю Стива не отталкивать меня, чтобы всё выглядело максимально правдоподобно.

И вот так чудеса! Мой застенчивый дружок не просто не отталкивает, а даже расслабляется немного. Руками крепче обнимает и языком начинает орудовать, как надо. Только сердце выдаёт его неописуемую панику. Оно стучит, как молот по наковальне. А моё нисколько ему не уступает.

Не из-за поцелуя. Сердце рвётся наружу, будто ему стало мало места в груди, потому что я чувствую его взгляд на себе.

Да. Не вижу, а именно чувствую. Как в первый день на медиафилософии, когда Мэтт с опозданием явился на лекцию. Моё лицо опять сгорает в тех местах, которых касается его взгляд. А точнее, словно раскалённой плетью рассекает кожу, оставляя незримые шрамы на плоти. Это и больно, и приятно. Странно и правильно. Страшно, непонятно, хочется убежать от него, спрятаться и в то же время продлить эти ощущения как можно дольше. Бесконечно. Чёрт! Сумасшествие!