Я пыталась просить помощи у Клементины. Но у этой женщины не оказалось сердца. Она прекрасно видела со стороны, что происходило в Друм-холле, знала, что я здесь не по своей воле, но лишь равнодушно наблюдала и исправно приносила еду в мою комнату.

— Доброе утро, лесса Кайдеон, — Видар не скрывал от экономки мое истинное имя, и все в Друм-холле называли меня так. — Ваш завтрак.

— Благодарю, — сухо отозвалась я, не торопясь подниматься с постели.

Ночью мне приснился очередной кошмар, и я никак не могла отогнать от себя дурные мысли. Меня преследовали темные видения, и мне казалось, что даже несмотря на защиту дома, мои тени брали надо мной верх. Они кружили вокруг меня, соблазняя могуществом, и я все чаще задумывалась о том, как мой отец, обладая такой властью, мог проиграть войну? Как он мог позволить убить себя и всю его семью? Почему не уничтожил Драконов при помощи теней? Ведь, обладая всеми необходимыми навыками, он действительно мог это сделать. Поверить в то, что король темных эльфов был не обучен владению собственным даром я просто не могла. И собиралась как следует расспросить Видара при нашей следующей встрече. К счастью или к сожалению, он не заставил меня долго ждать.

Как только Клементина, сердито поджав губы, убралась из моей комнаты, в дверь снова постучали. Вдоль моего позвоночника прошла холодная волна. Несмотря на то, что шанар не сделал мне ничего плохого, я все еще разумно опасалась его, уверенная, что это безумец непредсказуем.

— Ты не притронулась к завтраку, — недовольно заметил он, войдя в мою комнату. Выглядел Видар немного потрепанным, как будто у него выдалась действительно бурная ночка. Белоснежные волосы выбились из аккуратной косы, а на одной щеке алела царапина.

— У меня нет аппетита, — честно ответила я. — Мне снова приснилось, как я кому-то навредила.

Шанар сел на стул у окна и задумчиво уставился на меня. Казалось, он собирался просто молчать и смотреть, поэтому я взяла инициативу в свои руки.

— Расскажи мне про моего отца, — попросила я. — Я была слишком маленькой, чтобы помнить. Как он справлялся со всем этим?

— Довольно неплохо, — крыло шанара явно мешало его удобству, и он держал его поднятым над спинкой стуло. Это выглядело бы довольно забавно, если бы Видар не пугал меня до дрожи.

— Как он это делал? Потому что мне кажется, что я никогда не смогу обуздать тени. И если бы не ментальный барьер, их голоса уже свели бы меня с ума.

— Большую часть времени Рейнар Кайдеон носил браслет со звездной пылью — самым сильным подавителем магии в Алассаре. Об этом мало кто знал, но я входил в его ближний круг.

Я не знала, что Видар был другом моего отца. Я вообще не думала, что моя мама не случайно обратилась к нему за помощью. Она, похоже, была прекрасно осведомлена о способностях альтара Дар-Дамарра.

— Как это случилось? — задала я вопрос, который мучил меня уже какое-то время. — Как так вышло, что он позволил схватить и казнить себя? Почему не снял браслет и не уничтожил всех Драконов?

— Твой отец, — губы Видара презрительно скривились. — Предал свою расу. У нас был заключен договор, но в последний миг Король Теней внезапно дал задний ход, отказавшись истреблять тех, кого мы по своему тщеславию породили. Он не просто позволил Драконам схватить его, он сдался на их милость, готовый понести заслуженное наказание.

Я об этом не знала.

Значит, мой отец не был таким чудовищем, как о нем рассказывал мой опекун? Теон Ривер любил вспоминать войну, и каждый раз утверждал, что Король Теней мечтал утопить в крови весь Алассар. Не зная, что Король Теней был моим родителем, я желала ему вечно мучиться в огне Элизиума. Выходит, не заслуженно. Хотя до своей казни он, конечно, совершил множество чудовищных поступков.

— Возможно, вам тоже стоит остановиться, — тихо сказала я, обращаясь скорее к себе, чем к Видару.

Наш мир устал от этого противостояния. И я, откровенно говоря, не верила, что верховная богиня, навсегда покинувшая Алассар и вместе со своим супругом скрывшаяся в чертогах Пандемониума, спустится оттуда только ради того, чтобы отменить свое наказание и вернуть шанарам крылья. Я бы на их месте больше рассчитывала на милость Никсы.

Мои слова заставили Видара вскочить со стула.

— Никогда, — она навис надо мной, его лицо исказилось от ненависти. — Именно мы были теми, кто превратил тупых ящериц в разумных созданий. Мы дали им вторую ипостась и магию. И что получили в благодарность? Войну, в которой терпели одну неудачу за другой.

Это значило лишь то, что много лет назад они неплохо потрудились. Но я не стала больше озвучивать свои мысли, чтобы не провоцировать у пернатого вспышки ярости. Даже если она была направлена не на меня, это было, мягко говоря, неприятно.

— Ты защищаешь Драконов? — яркие глаза Видара прищурились, пока он разглядывал меня с высоты своего роста. — Почему?

Я пожала плечами.

Возможно, мне никогда не были близки причины этой войны. Шанары решили исправить собственную ошибку, но зачем-то втянули в свой конфликт и темных эльфов, и людей, и даже гномов с орками.

— Что ж, — пернатый сделал глубокий вдох и провел рукой по волосам. Неистовое пламя в его глазах немного успокоилось. — Твоя мать предполагала, что из всех наследников дар теней проявится именно у тебя, поэтому оставила для тебя браслет со звездной пылью. Если мне когда-либо понадобится выпустить тебя из этого дома, я надену на тебя ограничивающий артефакт.

— Зачем? — не поняла я. Разве все это время он не стремился к тому, чтобы развить мой дар? Зачем теперь его подавлять?

— Потому что как только ты покинешь защиту этих стен, Драконы узнают, что наследница Короля Теней жива. Они придут за тобой.

Получается, я всю жизнь проведу взаперти, боясь высунуть нос наружу, чтобы не привлечь Драконов? Не станет ли смерть для меня более предпочтительным выходом, чем это трусливое существование?

Наверное, ужас отразился в моих глазах, потому что Видар неожиданно мягко улыбнулся.

— Конечно же тебе не придется вечно сидеть здесь, — сказал он и, шагнув к кровати, опустился рядом со мной. Теперь нас разделяло только одеяло, которым я при его появлении закрылась до самого подбородка. — Как и не придется вечно надевать браслет.

— Предлагаешь мне выйти я сдаться на милость Драконов? — я не хотела язвить, но голос сам по себе наполнился сарказмом.

— Откуда в этой милой головке такие абсурдные мысли? — потянувшись, шанар