Я зарычал, отвернулся от девушки и посмотрел туда, откуда мы пришли.

— Нас не преследуют, — сказал я. Мой голос было сложно понять. Я не знал, произнес ли то, что задумывал.

Но Бриэль поняла. Я бросил на нее взгляд, она закрыла глаза и качала головой.

— Он не пойдет за нами сюда, — сказала она. — Такое существо может обитать только в своем измерении. Может, когда-то и мог, но не теперь.

Перед глазами мелькнула картинка — Элората Доррел стояла на границе своего дома, у ворот, но не за ними. Она была как этот демон? Слишком старая, хрупкая и злая, чтобы жить за границами, которые она выделила для своего существования?

Бриэль убрала прядь волос с глаз. Она, шатаясь, встала на ноги.

— Нам лучше идти, — сказала она.

— Да, — согласился я. — Жаль мы не забрали яблоко.

Она посмотрела на меня, приподняв бровь. Она вытащила из туники маленький золотой предмет, идеальный и мерцающий в луче света, кажущийся нереальным. Но нет. Из всего в саду демона это было настоящим. Таратиели — яблоко с дерева богини.

Сердце колотилось от вида. И запаха. Я вдохнул нежный запах этого спелого золотого плода и узнал его. Я уже сталкивался с этим запахом, смешанным с другими, но понятным. Я знал, что бабуля собиралась делать с трофеем.

11

Бриэль

Я смотрела, как оборотень шел по лесу впереди меня.

Он был почти полным волком. Его руки стали почти того же размера, что и задние лапы, и он лишь немного горбился, когда ковылял на четвереньках. Он двигался с грацией естественного хищника, почти беззвучно, пока шагал среди кустов.

Если бы я вдруг с ним столкнулась, я не поняла бы, что человек прятался за этим обликом… и все же…

Я замотала головой, закрыла глаза и скрипнула зубами. Почему я не могла прогнать то воспоминание из головы? То воспоминание, когда я была в сильных руках, прижатая к сильной теплой груди. Это было ужасно. Я ощущала себя беспомощно, как котенок.

Но в то же время… Боги! Меня давно никто не обнимал. Я давно не ощущала себя защищенно. Я всегда была сильной, с детства. Сильной и надеющейся на себя, защитницей и добытчицей. Когда я была маленькой, Валера старалась защитить меня, но она сама была ребенком. Она предлагала все, что могла, но у нее было мало, а я научилась не просить больше.

Но в те мгновения после ворот — яркие и живые от ужаса — было неправильно ощущать утешение? Пока мы лежали на земле в лесу, и я прижималась головой к его груди и слушала биение его сердца… разве плохо, что я хотела и дальше там лежать? Еще немного. Насладиться ощущением рук сильнее моих вокруг меня.

Пару мгновений я не должна была оставаться сильной.

Глупо! Это были опасные мысли и чувства. Я знала, что нельзя было ни на кого полагаться. Это было слабостью, а я не могла позволить слабость.

И… я посмотрела снова на потрепанного жуткого зверя, шагающего впереди меня. Разве не глупо было расслабляться в руках такого монстра?

Я с усилием воли отогнала эти мысли и закрыла крышкой. Нужно было найти куст остролиста и открыть тропу к дому бабули. Но она дала нам время до заката, а сейчас был полдень. У нас было время идти неспешно по тропе, которую выбрал Дир. Он был не лучшим спутником, но хотя бы тихим.

И я шагала за ним, не давая себе думать о том, о чем не стоило. Вместо этого я вспоминала дни, когда была ребенком, бегала в лес, забиралась все дальше с каждым днем. Тогда тайны и тени под деревьями казались полными манящих возможностей, которые я не могла назвать, но, закрыв глаза, почти ощущала.

Хорошие были дни. В конце я возвращалась к Валере, и она ругала меня. Я знала, где было мое место, и куда я хотела сбежать.

Не то, что сейчас. Теперь я принадлежала бабуле. А сбежать не было шансов.

Я заметила, что Дир стал медленно превращаться в получеловека. Его легкие шаги стали неуклюжими. Он стал снова идти прямо, волоча за собой длинные руки.

— Думаю, нам пора отдохнуть, — крикнула я, нарушая тишину, которая висела между нами уже несколько часов.

Шерсть на его спине трепетала. Он повернулся, посмотрел на меня желтыми глазами. Мое сердце дрогнуло от страха, но я старалась не подать виду.

— Это место подойдет, — я указала на юный дуб неподалеку. Живой дуб, не то бедно дерево, где обитал совух. Я ощутила волну дружелюбия, исходящую от него, когда я прошла под его ветки и села среди корней.

Дир стоял в стороне. Его лицо было почти полностью волчьим, следы человека остались вокруг челюсти и на лбу. Его глаза стали узкими, хвост подрагивал.

— Стоит идти, — прорычал он.

Я подвинулась удобнее и взглянула на него.

— О, ладно тебе. Я не знаю, как ты, но я не спешу к бабуле! — я вытащила флягу из-за пояса, сделала пару больших глотков, а потом вытерла рот ладонью. — Будешь?

К моему облегчению, оборотень покачал головой. Я не знала, как он пил бы из фляги с таким ртом. Наверное, пришлось бы налить лужу, чтобы он пил оттуда. Это было бы неловко. И тратой хорошей воды.

Я вытащила из мешочка на поясе вяленую оленину, бросила кусочек в сторону оборотня. Он ловко поймал ее пастью, а потом понял, что сделал. Смущение мелькнуло на его лице. Он быстро отвернулся, но я слышала, как он жевал мясо.

Я откусила от своего кусочка и задумчиво жевала, отклонив голову к дубу. День оказался не таким и плохим. По сравнению со вчерашней миссией, столкновение с Квисандораль было почти веселым. Мне даже понравилось. Охота. Приключение. Адреналин. Ощущение жизни после близости смерти.

Я вытащила яблоко из туники, покрутила его медленно. Оно было красивым, странным. Я ощущала старую магию внутри. Я не могла понять, какую магию, я не разбиралась в таком. Но она была старой. И сильной.

Что за заклинание задумала бабуля?

Я хмуро подняла взгляд и встретилась с желтыми глазами Дира, глядящего на меня.

— Что? — спросила она.

Он хмыкнул и зарычал, словно прочистил горло. А потом открыл большой рот, и грубый звериный голос вылетел из-за острых зубов.

— Ты отдашь это? Ей?

— Бабуле? — я вытащила яблоко,