Витвицкий поднял голову и посмотрел на нее, ища поддержки.

— Ты правда в это веришь? — спросила она вместо ответа.

— Нет. — В Витвицком снова поднял голову тот непокорный бунтарь, которого она когда-то полюбила. — Я верю, что батайский убийца использует почерк нашего потрошителя для прикрытия. Больше того — я это точно знаю.

— Тогда давай просто хорошо сделаем свою работу.

— Как рекомендует Михаил Сергеевич, — мрачно усмехнулся Витвицкий.

Ирина посмотрела на него непонимающе, он отмахнулся:

— Не бери в голову. У меня что-то стало плохо с чувством юмора.

Виталий поднялся и сел рядом с Ирой на край кровати. Она ласково поцеловала его в губы, он ответил. Продолжая целоваться, они легли.

— А завтра утром мы с тобой сработаем вместе. Дуэтом, — чуть отстранилась от него Овсянникова. — Я на них новое убийство вывалю, а ты следом через новые улики свою версию со всей доказательной базой.

— Они не станут слушать, — мрачно предсказал Виталий.

Впрочем, сейчас это было совершенно неважно. Он притянул к себе Иру и вернулся к поцелуям.

* * *

Наутро было совещание. В кабинете собрались все участники двух следственных групп. Овсянникова докладывала, стоя перед ними едва ли не по стойке смирно. Брагин на сей раз слушал доклад тихо, с мрачным выражением на лице.

— …В Батайске подготовят копии заключений по новому убийству, — закончила свой доклад старший лейтенант. — Как только будут готовы все документы, сразу вышлют. С поиском снятых с убитых женщин драгоценностей обещали посильную помощь, но не обнадеживают.

— А что думают батайские товарищи по поводу нового убийства? — мрачно поинтересовался Брагин.

— Батайские товарищи будут рады, если мы заберем все их убийства себе, — пожала плечами Ирина. — Зачем им раскрываемость понижать?

— У вас всё?

— У меня — да, — кивнула Овсянникова и села.

Витвицкий принял это как призыв к действию, собрался с силами, чтобы начать неприятный разговор. Но застыл под мрачным взглядом полковника.

— А у вас? — хмуро поинтересовался Брагин.

Вопрос окончательно выбил Виталия из колеи. Он озадаченно поглядел на Брагина, от которого никак не ожидал интереса к своей персоне.

— У меня?

— У вас, товарищ капитан. Вы же хотели что-то сказать? Мы все внимательно вас слушаем.

Теперь уже озадаченным выглядел не только Витвицкий. Ковалев приподнял брови. Липягин ошалело посмотрел на Брагина.

— У меня… — Витвицкий поднялся из-за стола, волнуясь, открыл блокнот. — У меня вот… Я сопоставил новое убийство мальчика и три последних убийства в Батайске. Убийство мальчика по всем параметрам соотносится с почерком потрошителя. Убийство совершено в лесополосе, убийца привел туда ребенка: мальчик пошел с ним, видимо, по доброй воле. Многочисленные ножевые ранения, интерес убийцы к половым органам, характер ранений — все созвучно предыдущим случаям.

Виталий замолк, на Брагина смотрел, будто ожидал подвоха. Но полковник лишь кивнул, поощряя к продолжению.

— Теперь обратим внимание на убийства в Батайске, — заговорил Виталий Иннокентьевич увереннее. — Первое, что бросается в глаза, — во всех трех случаях убиты женщины.

— Само по себе это ничего не доказывает, — встрял Ковалев. — Потрошитель никем не брезговал.

— Да, безусловно, Александр Семенович, — повернулся к нему капитан. — Но почему череда убийств в Батайске началась сейчас? И почему именно в Батайске он насилует и убивает исключительно женщин?

— Ну в Батайск он мог просто переехать, — предположил сделавшийся серьезным Липягин. — Или ездит туда в командировки. А почему женщины… Совпало так?

— Я не исключаю совпадения, Эдуард Константинович. Если оно одно. Но здесь… Смотрите… Во всех трех случаях в Батайске убийца забирал у жертв украшения, ценности. В случае с мальчиком убийца ничего не взял.

— Да чего взять у пацана?

— Наш убийца вообще никогда ничего не брал у своих жертв, — все больше и больше заводясь, говорил Витвицкий. — Ему не нужны были их драгоценности. Почему он изменил своему правилу сейчас и именно в Батайске? Наш убийца заводил своих жертв в парки и лесополосы, там насиловал и убивал. Батайский убийца со своими жертвами расправляется где придется. Астафьева и Брунько расстались с жизнью в промзоне и лесу, а новую жертву привезли в лесополосу, убита она была в другом месте. Для чего потрошитель стал бы перевозить тело? Я вам отвечу: потому что это не он.

Капитан снова замолк, обвел коллег взглядом. В кабинете повисла тишина, отчего Витвицкий стушевался и заговорил тише, себе под нос.

— Наш убийца никогда не ездил на машине. Он уводил своих жертв. Все три случая в Батайске завязаны на автомобиле. У нашего убийцы очень характерная манера нанесения ножевых ранений. Я сравнивал… — Он нервно сглотнул, вспомнив картинки с истерзанными телами жертв. — Сравнивал фотоснимки. В двух батайских делах характер ранений и порезов совершенно иной. Батайский убийца знал, что наш потрошитель вырезает жертвам глаза и отрезает половые органы и молочные железы. — Витвицкий снова заволновался. — Об этом вся область судачит. Но подробностей он не знал. Это как в школе, если сочинение зададут на тему, тема будет одна, а сочинения у всех разные. Так и здесь. В обоих случаях, и с Астафьевой, и с Брунько, характер порезов совсем иной, чем у других жертв. И я уверен, что когда придет экспертиза по новому убийству, характер ранений совпадет с батайскими случаями и не совпадет с остальными.

Капитан резко замолчал, будто выдохся, и сел, уперев взгляд в столешницу. Отчего-то не рискуя глядеть в глаза начальству, повернулся к Липягину.

— Совпадения бывают, Эдуард Константинович, — сказал он тихо. — Я их не исключаю. Но здесь слишком много совпало, чтобы это было случайностью.

В кабинете снова повисла тишина.

— М-да, — протянул Брагин. — Какие будут мысли, товарищи?

Никто не ответил.

— Что ж, тогда я скажу. Аргументы капитана Витвицкого звучат убедительно. — Полковник встал, ловя на себе удивленные взгляды. — Поступим так: три батайских убийства предварительно выделим из дела «Лесополоса» в отдельное производство. Новое дело мы не бросаем, но максимально привлекаем к расследованию батайских товарищей. Помним, что первостепенна для нас операция «Лесополоса». На этом всё. Не задерживаю. Работайте.

Негромко заскрипели ножки отодвигаемых стульев. Офицеры поднимались и выходили. Липягин и Горюнов направились к двери. Следом пошла Овсянникова. Витвицкий поднялся, собираясь выйти, но остановился, посмотрел на Брагина. От полковника он мог ждать чего угодно, только не того, что случилось. Произошедшее не умещалось в его понимание психологии.

— Виктор Петрович, я должен сказать… Извиниться… — проговорил он искренне. — Простите. Я был вчера излишне резок.

— Благодарю за критику, — примирительно улыбнулся Брагин. — Идите, товарищ капитан.

С признательностью кивнув, Витвицкий вышел из