– Вот-вот… Брат часто рассказывал о тебе с гордостью. Мол, поскольку у вашего магазина особые связи с «Маннэн сюдзо», всегда можно достать редкое сакэ.

– Камио-сэнсэй вам это рассказывал? – удивился Харагути, и лицо его приняло задумчивое выражение. Возможно, он подумал, что его любимого учителя больше нет и что он сам обнаружил его тело.

Но Маё в душе была удивлена еще больше. Действительно, «Маннэн сюдзо» была единственным производителем сакэ в этих местах, но Такэси никак не мог слышать от брата о Харагути. Он сам только сравнительно недавно узнал, что его семье принадлежит магазин сакэ. А ведь перед выходом из гостиницы Такэси все время вертел в руках смартфон. Наверное, искал в интернете «Магазин Харагути».

– Тогда, наверное, «Кагами хомарэ» попробуете? – спросил хозяин.

– На твое усмотрение. Если хочешь порекомендовать что-то другое – не возражаю.

– Понятно. А ты, Камио, что будешь? – спросил Харагути у Маё, которая все еще продолжала стоять.

– Я пока воздержусь.

– В чем дело, почему не пьешь? Это же винная лавка, – прицепился к ней Такэси.

– Это я знаю, но мы сюда не пить пришли. – С этими словами она села рядом с ним.

– Ну тогда закажи что-нибудь прохладительное. Хотя здесь только один стол и простые стулья, это прекрасное место для приема гостей. Я, к примеру, в свой бар не пускал бы людей, которые ничего не заказывают и только болтают.

– Ничего, не принимайте близко к сердцу, – Харагути суетливо махнул рукой. – Многие заходят просто поболтать и ничего не покупают. Подождите минутку. – С этими словами он отошел.

Проводив Харагути взглядом, Маё обернулась к Такэси.

– Любишь ты приврать, – сказала она тихо.

– Ты о чем?

– Не увиливай. Я ни разу не видела, чтобы отец пил дома местное сакэ. К тому же называешь какие-то редкие марки… Несешь что попало. А если проколешься?

– Это просто прием для установления доверия. К тому же брата больше нет. Прокол не грозит. Если хозяин заметит неувязку, можно легко отговориться, что перепутал, – сказал Такэси с ясным лицом.

– Так небрежно себя вести…

Харагути вернулся с подносом в руках. На подносе стояли небольшая бутылка и стакан. Поставив стакан перед Такэси, Харагути налил, произнеся: «Прошу вас».

Такэси с серьезным видом взял стакан. Поднеся его к носу, изобразил, что наслаждается ароматом, потом отхлебнул немного и, словно стараясь распробовать, медленно выпил.

– Да, отлично.

– Рад, что вам понравилось, – сказал Харагути с облегчением.

– Сладости в меру, сбалансировано, послевкусие легкое, свежее. Сакэ, которое хочется не цедить понемногу, а пить большими глотками.

– Это тоже «Кагами хомарэ», но количество спирта, который добавляют после вызревания, слегка изменено. Ограниченная оригинальная партия, она будет представлена в нашем магазине.

– Ясно. Вкус действительно чуть отличается.

– Оно рассчитано главным образом на молодежь. Название пока не придумали. Разработку стратегии продаж «Маннэн сюдзо» полностью доверяет мне.

Харагути показал этикетку. На белой бумаге невзрачным шрифтом было напечатано только: «Кагами хомарэ. Оригинальное, специальное, хондзёдзо»[10].

– Ничего, что я выпил такую редкость?

– Конечно. Это сакэ для людей, которые в нем разбираются.

– Спасибо.

Их разговор раздражал Маё. Сейчас не тот случай, чтобы беспечно рассуждать о выпивке.

– Харагути, – вставила она, – хотелось бы подробно узнать, как ты нашел тело.

– Хорошо, спрашивайте, что хотите.

– Накануне ты вроде бы пытался дозвониться отцу…

– Да, по поводу встречи выпускников.

– Насчет чего именно?

– Ничего особенно важного. Камио-сэнсэй сам звонил мне накануне. Речь шла о том, что он собирался купить сакэ для предстоящей встречи, и хотел посоветоваться, что выбрать. Я подумал – и в воскресенье попытался с ним связаться; несколько раз звонил, но не дозвонился. Меня это обеспокоило, и в понедельник утром, развезя товар заказчикам, я решил к нему заехать.

– Понятно.

Слушая рассказ Харагути, Маё подумала, что это очень похоже на ее отца. После долгого перерыва предстояла встреча с учениками, и он хотел быть на ней не просто одним из приглашенных, а приготовить и от себя какое-то угощение. Эйити любил покрасоваться.

– Уже перед домом я позвонил ему еще раз, но снова не дозвонился. На сигнал домофона он тоже не ответил. Тогда я решился потянуть ручку двери – она оказалась незаперта. Я позвал его, потом начал беспокоиться – может быть, он упал и лежит где-нибудь в комнате. Пошел на задний двор. И вот…

– Понятно, достаточно, спасибо. – Маё жестом остановила Харагути, которому явно с трудом давался рассказ, как он обнаружил труп.

– После того как рассказал об этом полиции, я не знал, кому сообщить, и позвонил Хомме. Помню, что она была близка с тобой.

– Да, Момоко мне сказала, что ты звонил.

– Прости, – стал извиняться Харагути. – Если бы в воскресенье вместо звонков по телефону я побыстрее приехал к нему, этого могло не случиться.

– Не думай так. К тому же было установлено, что его убили в субботу вечером.

– В субботу. – Лицо Харагути напряглось. – И все-таки убийство…

– Если верить полиции…

– Эх… – слабым голосом отреагировал Харагути.

Не участвовавший в этом разговоре Такэси поднял стакан на уровень глаз.

– Действительно отличное сакэ.

Маё досадливо щелкнула языком – опять он о своем сакэ.

Не обращая внимания на выражение ее лица, дядя повернулся к Харагути, как будто о чем-то вспомнив.

– Получается, что именно об этом сакэ брат мне рассказывал.

– Да? – спросил Харагути с сомнением. – Как так?

– Он, помнится, говорил, будто его бывший ученик советовался с ним по поводу нового сорта сакэ. Возможно, он как раз тебя и имел в виду.

– Мои разговоры с сэнсэем…

– Точно, он жаловался, что от него хотели трудного совета. Так на чем мы остановились? – Такэси поставил стакан и приложил указательный палец ко лбу, как бы стараясь что-то вспомнить.

Маё была в нерешительности. Похоже, этот рассказ – тоже выдумка. Такэси в последнее время не встречался с Эйити, да и по телефону не разговаривал. И с чего он вдруг стал все это говорить, было совершенно непонятно.

– Сэнсэй говорил что-нибудь об этом сакэ? – Харагути прикоснулся к бутылке.

– Не столько о сакэ, сколько о тебе. Говорил, что тебе нелегко приходится… А, вспомнил! Брат говорил, что бывшему ученику нелегко приходится с продвижением нового сорта сакэ и что он хочет ему как-нибудь помочь. Узнав об обстоятельствах, я тоже подумал, что здесь трудно что-то советовать. Что ни говори, брат был не просто учителем. Все его выпускники считали, что они многим ему обязаны.

– Вы о таких подробностях знаете…

– Только