Она мечтала о жизни и предала мужа.

– Я была плохой женой, – повторила Нина.

– Это уже ушло, – напомнил он.

Помедлил и снова притянул ее к себе. Она уткнулась лбом ему в плечо и снова вывернулась.

– Витя, я хочу знать, что произошло.

– Понимаю, – кивнул он.

Вряд ли он понимал то, чего Нина сама не понимала. Ее вина перед Геннадием не уменьшится, если она поймет, почему убили Юлю. Но понять, почему Юли не стало, казалось необходимым. Это было последнее, что она могла сделать для Гены.

– Гена занимался какими-то коррупционными расследованиями. Раньше, еще когда был здоров. Публиковал не все, конечно. Он был… осторожный. Но информацию собирал постоянно.

Солнце сквозь жалюзи засветило в глаза, Нина прищурилась.

– И я вот думаю… Он наверняка что-нибудь накопал. И Юля могла попытаться подзаработать. Понимаешь?

– Она способна на шантаж?

– Черт ее знает, на что она способна. Я ее мало знала, – вздохнула Нина.

Юля сильно облегчила ей жизнь. Юля стирала, готовила, убирала квартиру. А Нина только недолго разговаривала с Геннадием, приходя с работы, и очень себя жалела.

А когда оказалось, что не только она устала от Гены, он от нее тоже, ненавидела Юлю, потому что вся эта ситуация выглядела для Нины отвратительно. Нормальные женщины не уходят от больных мужей, а Юля вынудила ее это сделать.

Она винила Юлю, а винить надо было себя.

Она ждала, когда Гена ей позвонит, а позвонить надо было самой. Позвонить и быть до конца рядом с ним, пусть даже вместе с Юлей.

– Вопросы коррупции сейчас малоактуальны, – усмехнулся Виктор. – Сейчас всех беспокоит другое.

Спецоперация во всех вопросах поменяла приоритеты.

– Ты уверен? – вздохнула Нина.

– Уверен, – недовольно поморщился он. – Старыми коррупционными делами сейчас никто заниматься не будет.

– Откуда ты знаешь?

Виктор не интересовался политикой. Совсем. Он даже не читал новости. Когда-то давно Нину это неприятно удивляло. Тогда она еще любила мужа или думала, что любит, и ей казалось правильным все, что делает и считает Гена.

– У меня есть мозги, – он вздохнул и неохотно согласился. – Но шантажистов убирают во все времена, это верно.

– Ладно, давай работать, – поднялась Нина.

Рассуждать об убийстве хорошо, но и работать надо.

Войдя в кабинет, она включила компьютер и достала телефон.

– Мам, кто тебе посоветовал Юлю? – открыв электронную почту, спросила Нина. – Как ты про нее узнала?

– От Киры, – быстро ответила мама. – От Киры Олеговны. Ты ее помнишь?

– Помню.

Мамину приятельницу Нина помнила смутно, на улице не узнала бы. В последний раз она ее видела лет десять назад.

– Юля работала у Кириного брата, если я не ошибаюсь.

Ошибалась мама редко. У нее была отличная память.

– Дай мне Кирин телефон. Илья Никитич хочет с ней поговорить.

– Что случилось с Юлей, еще неизвестно? – осторожно спросила мама.

– Неизвестно.

– Сначала я сама ей позвоню.

– Ладно, – кивнула Нина.

Она бы тоже, не предупредив подругу, не дала номер ее телефона человеку, который начнет расспрашивать об убитой женщине.

– Поговорю с Кирой, перезвоню.

– Ладно.

Новых писем не было. Плохо, это могло свидетельствовать о начале кризиса, который предрекали экономисты.

А могло ни о чем не свидетельствовать. Завтра Нинина почта может оказаться заваленной деловыми предложениями.

Наверное, Нина была оптимисткой, потому что переживать по поводу прогнозируемого спада не стала.

Ей хватало других переживаний.

Компьютер тихо звякнул, и на экране появилось новое письмо. Изложенное в нем предложение стоило обдумать.

* * *

Дети опять ей обрадовались, и Ольга Николаевна тоже, наверное, у заведующей действительно накопилось много дел. Маша быстро переоделась, занялась детьми, и до вечера время промелькнуло незаметно.

А к вечеру Ольга Николаевна сообщила приятную новость: с завтрашнего дня на работу выходит новая воспитательница. Маше теперь не придется постоянно перерабатывать, и завтра она может не выйти, никого не подведя.

Очень хотелось увидеть за воротами детского сада Анатолия, но его там не оказалось. Он не появился и когда Маша шла по тихой улочке. Она перешла центральную улицу, но свернула не к дому, а к супермаркету.

И тут телефон в кармане куртки дернулся.

– Я освободился, – доложил Анатолий. – Ты где? Еще на работе?

– Около супермаркета у перехода, – Маша засмеялась и удивленно заметила, какой выдался замечательный вечер. Теплый и тихий, как будто сейчас не октябрь, а бабье лето.

– Я подойду минут через двадцать. Подождешь?

– Не могу, – вздохнула Маша. – Мама ждет.

– Подожди, – попросил он. – Я тебя до дома провожу. Подождешь?

– Подожду.

Маша, не переставая улыбаться, сунула телефон в карман. Если бы не мама, она ждала бы его до утра.

Постоянно отвлекать Веру от работы было нехорошо, но Маша быстро пошла к супермаркету. От общения с Юлиной подругой странным образом прибавлялось сил, а они Маше были очень нужны.

За кассой Веры не было.

Маша постояла, крутя головой. Увидела охранника у дверей, спросила парня:

– Вера сегодня работает?

– Выходная она сегодня, – неохотно процедил парень.

Маша вышла на улицу. Было уже совсем темно. Размытые пятна фонарей желтели на фоне черного неба.

Телефон снова дернулся. Наверное, телепатия существует, звонок был от Веры.

– Привет, Верочка, – сказала Маша. – А я к тебе сейчас заходила. Просто так зашла. Мне сказали, что у тебя выходной.

На зеленый сигнал по переходу прошла небольшая толпа, рассеялась. Улица снова опустела.

Вечер хороший, а желающих гулять почти нет.

– Да, взяла выходной. Отоспаться захотелось. Маш, я девочек из класса обзвонила, многие придут.

– Ой как хорошо! А то совсем хоронить некому. Только мы с мамой да соседи.

– Еще я Алине позвонила, они вместе с Юлей в больнице работали. И учились вроде бы вместе. Знаешь такую Юлину подругу?