говорить в таких ситуациях. Для меня это… новое, — шепчет девушка, и я наблюдаю, как ее пальцы впиваются в край скамейки так сильно, что костяшки белеют.

— Тебе понравится, если расслабишься, — накрываю ее руку своей ладонью, холодные пальцы дрожат.

— У меня же еще никогда…

— Это неважно. Все трахаются, ты не станешь исключением, — обнимаю за плечо и тяну к себе дрожащее тело. — Я не позволю тебе стать исключением.

Улыбается, закрывая рот обеими ладошками. Закрывает глаза, будто наслаждается моими объятьями. Сегодня я заставлю эту девочку полюбить секс, тем более уже знаю, что фригидностью она не страдает!

Я даю слабину и вдыхаю запах ее волос полной грудью. Она вся пропахла лесной свежестью, сыростью и дождем. Я не романтик, но Вика вызывает во мне необузданные желания стать таковым: подарить цветы, конфеты, украшения. Бросить мир к ее ногам, а после расцеловать каждый сантиметр прекрасного тела, приручить робкую душу, покорить и завоевать.

— Через час встретимся в моем кабинете, — шепчу ей на ухо, наблюдая за волной мурашек на шее девочки.

4.5

Первая песня: Вика

Я влетела в дом, как умалишенная. В глаза мне сразу бросилась милая женщина в карамельном платье.

— Фаина Ивановна! Фаина Ивановна! Где Аня? — схватила ее за руку, смотря безумными глазами, полными дикого огня и драйва. Моя крупная болезненная дрожь будто передалась женщине, та вытаращила глазищи и отстранилась от меня.

— Что случилось? — вкрадчиво прошептала та, стараясь освободить руку от моих объятий, но ничего у нее не получалось. Я впилась, словно голодный клещ в мясистую собаку.

— Мне срочно нужна Аня! Где она? — я окинула взглядом просторный коридор, лестницу, все закрытые двери. — Аня-я-я-я!

Мой голос эхом разнесся в каждом углу дома.

— Господи, да что случилось? — Фаина Ивановна пошатнулась и, после долгих усилий, вырвала руку. — Аня у себя в кабинете, третий этаж, вторая дверь.

— Спасибо! — выкрикнула в ответ, стрелой забежав на ступеньки.

Аня и правда была в своем кабинете, сидела в бежевом кресле и листала какой-то модный журнал. Она, как всегда, выглядела с иголочки, а неизменный красный цвет подчеркивал ее естественную красоту.

— Аня! — от моего резкого голоса девушка подпрыгнула на месте и выронила журнал.

— Вика!

— Аня, Герман хочет заняться со мной любовью! У нас всего час на подготовку! — Взволнованно бормотала я, словно в бреду.

— Ого-о-о! — собеседница наигранно растянула слово и сложила ладони на груди, будто секс с Германом был неотъемлемой частью моего нахождения в этом доме — хотя, чего греха таить, так оно и было.

— Аня, что мне делать? Я же… профан в этом! Какое белье надеть? Накраситься? Волосы завить?

— Ты с ума сошла? — красотка укоризненно взглянула на меня и подняла с пола журнал. — Лучшее украшение женщины — ее запах, поэтому из одежды на тебе должны быть только духи.

Я нервно сглотнула ком в горле, больно провалившийся вниз. Это привело меня в чувства всего на секунду.

— А волосы? А макияж? А… — судорожно перебирала я, переминаясь с ноги на ногу и не зная, чем занять руки.

— Расслабься, прими душ, посуши волосы. Красится необязательно. Если хочешь, то кружевное белье, чулки, туфли. Но, знаешь, вряд ли миллиардер Амурский обратит внимание на эту мишуру. У него столько женщин в списке покоренных.

— Звучит совсем не утешительно, — робко выдохнула в пустоту. — Ладно, я в душ.

— Ни пуха, ни пера, — Аня весело подмигнула.

— К черту, — слетело с моих губ, прежде чем закрыть за собой дверь.

В комнате я быстро окунулась в горячие струи, отмывая свое тело тщательно, как никогда. Черт возьми, неужели то, что я откладывала в долгий ящик, рассчитывая, что это произойдет ой, как не скоро, случится через каких-то полчаса? Волнение съедало меня, я нервничала, будто школьница перед ЕГЭ.

Это всегда так перед первым сексом? Или я такая трусиха?

И секс мой произойдет ни абы с кем, а с самим Амурским Германом Александровичем?

Это его твердое и уверенное «хочу тебя» потешило мое самолюбие, заставило замереть всем нутром и… захотеть в ответ. Да, я действительно точно знала, что хочу именно этого мужчину, пусть даже все закончится, пусть когда-нибудь Герман останется для меня чем-то недосягаемым, как небесная звезда. Зато сейчас он мой, только мой. Я стану для него одной из бесконечного списка, а он для меня первым мужчиной. Плевать.

Сегодня или никогда.

Вышла из душа, забывая воспользоваться полотенцем, достала из шкафчика все нарядные комплекты ошеломительного белья и принялась перебирать его. Это не то. Это все не то. Так! Подняла глаза на свое отражение и застыла. Щеки раскраснелись от волнения, а руки подрагивали в предвкушение сладких мук. Даже розовые сосочки упруго поднялись вверх от возбуждения и прохлады.

К черту белье!

Начистила зубы, высушила волосы и окутала обнаженное тело мягким халатиком. Шелковая ткань обняла меня и успокоила рассудок. Все будет так, как я захочу.

За окном стемнело, и теперь я видела лишь капли холодного дождя сквозь стекло, рассыпающегося в свете фонаря и танцующего чечетку в лужах. Как здесь открывается окно? Мне просто необходимо вдохнуть холодный влажный аромат свежей хвои полной грудью — это мое сегодняшнее успокоительное.

Ледяной порыв ветра пробрался в комнату, заставляя шторы взлететь. Послышался раскат грома где-то вдали. Я прислонилась лбом к стеклу, закрыла глаза и нарочито громко выдохнула. Это будет лучшая ночь в моей жизни.

Уже через пару минут я спустилась на первый этаж, боясь только о том, что меня увидят и догадаются, что я без белья. Трясясь от страха, как овечка, открыла дверь и проскользнула внутрь. Германа еще не было, он будто специально задерживался, давал мне шанс освоиться и свыкнуться с участью. Я мысленно примерила свое тело под его мощными толчками и на диванчике, и на кресле, и даже на столе. От мыслей так щеки загорелись, что пришлось приложить к ним все еще холодные после соприкосновений со стеклом ладони.

Дверь громко хлопнула, и я распахнула глаза, окидывая вошедшего мужчину с ног до головы — он как всегда неотразим, даже в домашних штанах, и особенно хорош без футболки и с мокрыми после душа волосами.

Я робко распахнула полы халатика, позволяя ему сорваться с моих плеч и покорно упасть под ноги. Закрыла глаза, борясь с желанием спрятать свое тело руками, закрыться, со стыда сгореть.

— Я вижу, ты подготовилась, — возбужденный низкий голос покрыл мое тело мурашками и вызвал пожар