ничего не будет, ни сегодня, и ни следующей ночью», – подумал Аньель, не решаясь, однако поделиться своим мнением с собеседниками и ограничиваясь предложением отдать должное приготовленному им ужину.

На этот раз никто не отказался и после, довольно плотной закуски и нескольких стаканов доброго старого вина, остальная часть ночи прошла веселее. Наконец заглянувший в окна рассвет осветил бледные, утомлённые бесцельно проведенной ночью, лица. Все чувствовали себя разочарованными.

Спенсер и Сюлливан направились в гостиницу Континенталь, где они остановились на этот раз и сразу улеглись спать, решив во избежание встречи с Мартой или Дисоном, не выходить на улицу в течение всего дня. Вечером, тотчас после закрытия магазина, они уже входили в кабинет Аньеля. Предыдущая ночь кое-чему их научила. Они посчитали свои приспособления недостаточными и поспешно исправляли свои ошибки. Друзья поставили перед креслами большую ширму, которая должна была скрыть их от взоров вошедших, если бы те вошли с огнем.

Между тем роковая минута приближалась.

Уже пробило двенадцать часов. Все трое мужчин начинали чувствовать утомление, как вдруг до них донесся какой-то странный звук со стороны окна.

– Вот они! Наконец! – взволнованно прошептал Спенсер. – Не забудьте, как мы условились. Как только они оба войдут в комнату, а им необходимо войти обоим, иначе они ничего не добьются, я мгновенно зажигаю электричество, мы отталкиваем ширму и набрасываемся на них.

– Если придерживаться этого плана, никто из нас не получит ни одной царапины, в противном же случае, я ни за что не ручаюсь.

Сюлливан многозначительно кашлянул, желая дать понять Спенсеру, что последние слова относились к ювелиру. Но старик едва ли даже их слышал, он весь дрожал от волнения, с ужасом ожидая прихода страшных гостей.

Среди царившей вокруг тишины они все яснее и яснее различали раздававшийся со стороны окна визг железа. Очевидно, Сюлливан был прав, негодяи пилили решетку.

Любителю всевозможных приключений, ирландцу каждое движение пилы по железу казалось музыкой, но зато несчастный Аньель чувствовал, как с каждым этим звуком волосы все выше и выше поднимаются у него на голове.

Решетка сама по себе была очень крепкая, но у неё был один недостаток: стоило только вынуть одну из её перекладин, и через образовавшееся отверстие мог свободно пролезть кто угодно. Что касается самого окна, то открыть его не представляло особой трудности.

Прежде чем взяться за решетку, Дисон, а это был действительно он, вырезал в стекле небольшое отверстие, просунул в него руку и повернув шпингалет, распахнул одну половину окна, заранее подготавливая себе дорогу. Ободренный этим первым успехом, он еще лихорадочнее принялся за выпиливание решетки. Вдруг всякий шум разом прекратился.

– Он закончил! – взволнованно прошептал Сюлливан, – через несколько минут он примется за шкаф. Ш-ш-ш! Он что-то говорит!

Все затаили дыхание. Действительно Дисон звал свою сообщницу. Несмотря на то, что он говорил шёпотом, каждое его слово ясно доносилось до мужчин.

– Иди сюда! И помни, что я тебе сказал, как только я пройду к той стене, иди за мной, мы сейчас же займемся шкафом… Но как можно тише, иначе все пропало.

Было слышно, как негодяй влез в окно и соскочил на пол. Как ни был осторожен его прыжок, тем не менее, он все-таки вызвал некоторое сотрясение пола, от которого в разных концах комнаты зазвенели мелкие вещи. Это, по-видимому, его слегка испугало. Он на минуту остановился, но затем снова ободрился и помог Марте таким же путем, как и он, забраться в кабинет.

Вокруг царила полнейшая тишина. Дисон побоялся зажечь электрический фонарь и потому в течение нескольких секунд они не могли двинуться с места. Наконец, Дисон нащупал край подоконника и облегченно вздохнул.

– Штора и внутренние ставни! Вот удача! – радостно воскликнул он. – Я их сейчас закрою, и мы будем в полной безопасности. Этот ювелир совсем дурак, если, впрочем, у него нет для драгоценностей какого-нибудь другого места хранения. Его счастье, что он не встретился мне на пути, а то я в таком состоянии, что ни на минуту не задумываясь, уложил бы его на месте.

От этого заявления кровь застыла в жилах несчастного Аньеля. Тем не менее, он поборол свое волнение и оставался неподвижным. Как раз в это время Сюлливан заметил, что к крайнему его сожалению, в момент открытия ими наступательных действий, ювелир окажется гораздо ближе к Дисону, чем он сам и Спенсер. Это было большое упущение, поправить которое не представлялось никакой возможности, и Сюлливан утешал себя тем, что планировал в нужный момент оттолкнуть старика и бросится вперед.

– Ну, теперь все закрыто! Давай сюда свет! – прошептал Дисон.

Марта подала ему потайной фонарь.

– Не дрожи так, чёрт тебя возьми! – прикрикнул он на нее. – Ведь это простая кража и больше ничего. После того, через что ты прошла, это сущие пустяки.

Она ничего не ответила. Дисон ощупью направился к письменному столу, стоявшему посередине комнаты. Он помнил расположение мебели и знал, что в нижней части письменного стола имеется подобие арки, спрятавшись в которой он может спокойно зажечь огонь. Нащупав бюро, он обошел его со всех сторон, пока не отыскал нишу.

– Что, однако за чудаки эти люди, – удивленно произнес он, – во всей комнате нет ни одного стула, по крайней мере я ни разу ни за что не зацепился. Нет, мне положительно везет! А теперь я сейчас зажгу фонарь, и мы примемся за дело.

Он опустился на колени около письменного стола и чиркнул спичку. Свет скользнул по его плечу и осветил часть ширмы. Марта, оставшаяся в неосвещенной стороне комнаты, взглянула по направлению полосы света и несмотря на все свое мужество, замерла от ужаса. Прямо напротив неё из-за ширмы, выглядывала, как страшное привидение, чья-то огромная, как ей показалось, лохматая голова.

Заинтересованный действиями Дисона, создавая, что в положении, в котором тот находился в данную минуту, он не думал о самозащите, Аньель забыл и о присутствии Марты и о предостережениях Сюлливана и не нашел ничего лучшего, как высунуть голову из-за ширмы, чтобы посмотреть, что будет дальше.

Марта в течение нескольких секунд не могла произнести ни слова.

– Что это? Что это? – прошептала она, наконец, чуть слышно.

Спенсер и Сюлливан сразу поняли, в чем дело и решили, что настал момент действовать.

– Старый идиот! – прошептал Сюлливан.

– Скорее! – закричал Спенсер. – Нельзя терять ни минуты!

И несколько секунд назад таинственно молчавшая комната огласились громкими криками.

Ювелир в одно мгновенье вскочил на ноги и бросился к все еще стоявшему на коленах, Дисону. В то же время Сюлливан отбросил в сторону ширму, а Спенсер зажег электричество. Дисон онемел от изумления.

– Что такое? – испуганно вскрикнул он, стараясь выбраться из засады.

Но прежде, чем он успел это сделать, над ним уже склонился, с револьвером в руке, Аньель.

– Вор? Убийца! – кричал он ему в лицо ювелир, забыв всякий страх. – А! Так вот как! Ты хотел ограбить и убить беззащитного старика!

– Прочь, старый идиот! – возмутился Сюлливан. – Вы что с ума сошли? Вы все испортили. Бросьте ваш револьвер, он все равно бесполезен.

– Бесполезен! Как бы не так, вне себя закричал старик. – Извольте, полюбуйтесь!

Продолжая говорить, он направил дуло револьвера на Дисона, которому наконец удалось обернуться, только для того чтобы увидеть перед собой перекошенное злобой лицо ювелира. Он хотел броситься и схватить его за горло. Но старик нажал курок своего револьвера, блеснул едва уловимый огонек и Дисон с криком упал на спину около рокового для него письменного стола.

В ту же минуту на другом конце комнаты раздался вскрик Марты, и она без чувств упала на пол, совершенно неожиданно едва придя в себя от ужаса, охватившего ее при виде высунувшейся из-за ширмы головы, она встретилась лицом к лицу с самым ненавистным для неё человеком – Спенсером, и этот удар, убийство её сообщника,