Прикатил дворецкий, держа поднос, на котором на тарелках лежал аккуратно разрезанный арбуз. Каждый взял себе по скибке кавуна, и мы встали в почетный круг.

- Ну, за нашего друга, который уже завтра вступает в законный брак, - произнес я. – Сначала «мне уже двадцать, я хочу жениться», потом «мне уже тридцать, хочу я разводиться» а в конце «мне уже сорок, хочу я застрелиться». Будем надеяться, что у Владимира все сложится удачно и счастливо.

- Чтобы Даша мозги не выносила, налево не ходила, и семейный очаг поддерживала, - поддержал Ник.

- Слушайте, а почему мы чокаемся дольками арбузами, как бокалами? – подозрительно поинтересовался жених.

- У нас, охотников, такая традиция, - выкрутился Карлсон.

- А-а-а-а!

Первая порция арбуза залетела на «ура» - схрумкали с аппетитом. И тут же потянулись за второй.

- Хороший арбуз, - выдохнул Трегуб, и незаметно занюхал рукавом.

- Хороший, сочный, - согласился Альварес. – А кто такая эта Даша, я ее знаю?

- Ничего особенного, - ответил я. – Просто ослепительной красоты рыжая деваха с сексуальной грудью четвертого размера и умопомрачительными ногами самой богини.

Альварес медленно поднял темные очки, за которыми оказались вытаращенные от изумления глаза, что, видимо, означало «Это ты называешь ничего особенного?!»

- Маузер! – Никольский покачал головой.

- Что? Ты мне сам запретил про нее плохо говорить. Ну, еще по одной?

- А можно я скажу? – попросил белорус. – Знаете, я никогда не забуду то путешествие по джунглям, когда я впервые увидел священную, возвышенную любовь Даши и Владимира. И, знаете, когда я их увидел, я подумал…

- Хорошо сказано, будем, - закончил я.

После очередной порции арбуза всем стало вообще хорошо. Даже мне – недаром я заранее предусмотрительно выставил в своем теле минимальное воздействие алкоголя на организм. Всегда приятно выпить за человека, который добровольно согласился пересадить на свою шею рыжую стерву, которая до этого сидела на шее у меня.

- Какой-то вкус у арбуза странный, - задумчиво протянул Владимир. – Вам не кажется?

- Может, перезрел? – простодушно предположил Ник.

- Точно, перезрел, - кивнул Карлсон. – Давайте его быстрее доедим, пока он совсем не испортился.

Предложение было принято единогласно, съели еще по порции.

- Что-то мы скучно мальчишник отмечаем, - заметил раскрасневшийся Альварес. – Может, девок пригласим? С ними веселее!

- Мне казалось, на мальчишник приглашают стриптизерш, - припомнил я. – Причем вроде одна из них должна обязательно выпрыгнуть из торта.

- И где мы такой торт возьмем? – икнул Трегуб.

- Ерунда, я Марвину скажу, он любой торт испечет, хочешь кремовый, хочешь шоколадный, - отмахнулся Ник. – Еще по одной?

- Странное дело – никогда арбузы не любил, а тут прям нравится, - пробормотал Никольский заплетающимся языком. – Ну, давайте за то, чтобы в следующий раз мы так гуляли на мальчишнике у Маузера.

- Я не понял, я тебе какое зло сделал, что ты мне такую судьбу желаешь?

- Тогда на мальчишнике у Лобанова.

- Вот это другое дело!

- Так мне звать девок, или нет? – не унимался Альварес.

- Не надо девок! – категорически отказался Владимир, и слегка покачнулся. – У меня – Даша!

- А у меня – Багира, - вздохнул я.

Пять минут спустя

- Так мне звать девок, или нет?

- А зови! – махнул рукой Никольский. – Гулять – так гулять!

- Зови, пусть едут, - согласился я. – Да здравствует холостяцкая жизнь! Ура!

Глава четвертая: Святое причастие

Долгожданное заявление Верховного Совета прозвучало ночью, в половине второго времени. Экран показал тринадцать неподвижных фигур в белых одеяниях и золотистых масках, скрывающих лица – они сидели каждый на своем пьедестале, образовывая дышащий властью круг.

- Мы еще слишком слабы, чтобы снова взять на себя управление человечеством, и пока оставляем это на Особый Комитет. Но мы знаем о готовящемся заговоре, и что есть люди, которые хотят, чтобы мы снова исчезли, но теперь навсегда….

Несмотря на то, что фигур было тринадцать, звучало всего три голоса – два мужских - глубокий баритон и раскатистый бас – и один женский. Говорил баритон, теперь заговорил женский голос.

- Мы приказываем Особому Комитету немедленно исключить из своих рядов и взять под стражу ключевого участника заговора. Это – майор Ведьмак, который обвиняется в многочисленных преступлениях, прежде скрытых от нашего бдительного взора…

Заговорил мужской бас:

- И если в течение двенадцати часов майор Ведьмак не будет взят под стражу, а остальные участники заговора не прекратят преследовать главу «Моей Обороны» и желать его смерти, мы используем всю силу нашей власти, чтобы лично наказать каждого, кто осмелился пойти против нас, ваших отцов, покровителей и учителей. Двенадцать часов, время пошло.

***********************

С тех пор, как произошла глобальная катастрофа, превратившая планету в непроходимые джунгли, а человечество – в жалкую горстку, выживающую на передвижных базах, всякие вопросы о религии были навсегда закрыты, потому что с тех пор для всех и для каждого существовал один единственный Бог – Верховный Совет. Но, в любой ситуации найдутся люди, которые никогда не пойдут вместе с толпой, а всегда будут гнуть свою линию. В вопросах религии таким человеком был достопочтенный отец Илларион, с которым мы уже познакомились в прошлой части книги.

Отец Илларион владел единственной оставшейся на Земле онлайн-церковью, искренне ненавидел Верховный Совет, и регулярно устраивал акции протеста, требуя от советников построить ему хоть одну нормальную, настоящую церковь. После исчезновения ВС взявший на себя бразды власти Особый Комитет решил удовлетворить желание неумного батюшки, рассчитывая таким образом заполучить хорошего союзника, и скоро первая настоящая церковь была в рекордно короткое время выстроена на тринадцатой базе. Именно там и собирались в этот светлый день венчаться Даша и Владимир…

Раскрашенный в камуфляжные цвета, с логотипом в виде трех перекрещивающихся «О» на борту, летающий «Камаз» (последнее слово техники, нынешний потомок той машины, что была у меня в начале охотничьей карьеры) бесшумно проскользнул по улице, и остановился напротив церкви, где уже все было готово к церемонии. Нажав кнопку включения ручного тормоза, я спрыгнул на землю, и слегка покачнулся – после вчерашнего меня слегка мутило и шатало, и, хотя я