Каждый день работали с четырех часов утра до 10 часов вечера, да еще надо было приготовить еду и справить домашнее хозяйство.

Силы удесятерялись при приближении грозы. Как только из-за леса начинала подниматься туча, сгребали основную массу сена без тщательного подгреба оставшихся следов. Вилы усиленно мелькали над возами, а мужики гоняли возы с сеном быстрым шагом к сараям и бегом обратно.

Нет ничего прекраснее физического труда и отдыха после него.

Дети всегда помогали на сенокосе, сгребали следочки сена граблями, отгоняли от лошадей слепней ольховой веткой, пока грузили сено на одер.

Ночью крепко спали и даже не слышали, как сторож всю ночь беспрерывно барабанил колотушкой по доске, проходя вдоль деревни.

А рано утром сторож будил пастуха, тот начинал играть на рожке и будить хозяек.

Работа на сенокосе была тяжелой, поэтому резали барашка. Часть солили и вешали на чердак, обдуваемый сквозняком. Мясо провяливалось, и его варили в период сенокоса.

Много забот было и у детей, которые не только помогали взрослым, но также занимались заготовкой грибов и ягод. Родители учили своих детей, что ягоды можно собирать в лесу только тогда, когда они полностью созреют: чернику на Тихвинскую 9 июля, а в плохой год на Казанскую 21 июля, малину на Ильин день 2 августа, бруснику на Успенье 28 августа, клюкву на Борисов день 18 сентября.

Идя в лес за грибами и за ягодами, дети бросали вверх корзины. Если она падала на землю стоймя, значит, будет полная грибов или ягод. Взрослые не разрешали детям в лесу сбивать ногой грибы, которые они не брали. Их возьмут другие люди. Родители говорили: «Гриб летом ногой собьешь, а зимой блином макнешь».

Жатва

Жатву ржи начинали до Ильина дня 2 августа (по новому стилю), жатву яровых — до Спаса 14 августа со словами «зачин в руках, конец у Бога». Последним всегда жали овес. Одновременно шел подъем зяби, который начинали после Петрова дня 12 июля. Как говорили карелы: «Петров день на задворках, наступает время пахоты».

Лен начинали теребить на Борисов день 6 августа, за август его вытеребят и обмолотят к Успенью 28 числа. Озимые начинали жать девушки, матери им приговаривали: «Низенько жни, не оставляй высокой стерни». Сжатую серпами рожь вязали в снопы и ставили в бабки или суслоны. В каждом суслоне десять снопов, поставленных в круг, вершинами друг к другу, при этом десятый сноп был сверху шапкой.

Редкий овес мужики косили косами, а частый женщины жали серпами, как и рожь, обхватив его не ладонью левой руки, а полной рукой. Этот обхват назывался пястью, три пясти сожнешь и получается сноп. Прямо на поле подростки приносили на спинах матерям маленьких детей, чтобы их там покормили грудью. Пока ребенок сосал грудь, мальчишки и девчонки помогали грузить на воза снопы с рожью. Потом детей уносили обратно в деревню спать, самим нянькам было по 8-10 лет.

Сжатую рожь в снопах отвозили на ригу для просушки. В одну ригу на колосовики насаживали до 300 снопов одновременно. Затапливали печь и внимательно следили, чтобы огонь не вырвался из печи наружу. Высушенные снопы переносили из риги на гумно, которое было здесь же под одной крышей. Их настилали на пол по три ряда и по ним били цепами, то есть молотили. Рукоятка и било цепа были деревянными, соединенные между собой ремешком. После молотьбы солому увозили с гумна на поле и складывали в скирды. При скирдовании надо суметь сложить скирду соломы так, чтобы она была красивой, вода хорошо стекала и солома не гнила. Для этого на дно крест накрест укладывали ольху, чтобы она не подгнивала снизу. Маковку скирды делали поострее, чтобы меньше мочили дожди. Плохо утоптанная рыхлая скирда промокала почти насквозь и солома пропадала. Лучшие снопы соломы привозили к дому, чтобы ею перекрыть соломенную крышу. Соломенная крыша служила 3-5 лет, потом становилась как решето.

Утром до завтрака на гумне успевали обмолачивать одну насадку в 300 снопов, собирали ворох и провеивали его. Когда начинали веять зерно, смотрели, с какой стороны дул ветер, с той стороны и открывали ворота в гумне. Мякину ветром несло вовнутрь гумна, ее позднее скармливали скоту, замачивая горячей водой. При веянии полновесное зерно отскакивало далеко, его собирали отдельно на семена.

Самый последний сноп с поля приносили домой, и ставили его в красный угол до масленицы. В последний вечер масленицы этот сноп сжигали. По окончании жатвы готовили угощение, резали барашка и отмечали праздник урожая или пожинки.

Ремесла

«Выковал искусно сампо.

Сделал с боку мукомолку,

Со второго — солемолку,

С третьего же — деньгомолку».

(«Калевала», песнь десятая, стр. 111).

После жатвы всю осень, зиму и весну карелы занимались льном и ремеслами.

Лен был основой земледелия для карел, они занимались им с XII века, технология была отработана. Начинали теребить лен с 6 августа, чтобы вытеребить и обмолотить его к Успенью 28 августа. Если жать зерновые серпами шли молодые девки и бабы, то теребить лен первыми начинали старушки и подростки. Другие приступали позднее, закончив жатву. В начале страды лен был еще мягким, но дальше он становился сухим и твердым. Набрав сноп льна, его перевязывали льняным жгутом и клали в ряд. К вечеру снопы ставили в бабки для просушки. Через несколько дней эти снопы увозили в ригу, где их сушили. Потом переносили на гумно и там молотили лен цепями. С гумна снопы отвозили на поле и расстилали лен тонким слоем, чтобы он попал под сильные августовские росы и через три недели отлежался. После этого льнотресту сушили опять в риге, затем мяли ее льномялкой, вырабатывая льноволокно. У льномялки два естественных сука-опоры. Работа у льномяльщиков была очень тяжелой, после этого лен трепали, затем чесали щетками.

После мятья кострика отделялась, треста становилась мягкой. Девушки и женщины расчесывали волокно сначала редкой, а второй раз частой щеткой, освобождая его от остатков костры. Расчесывали на колене, горсть льна держали в левой руке, а щетку в правой. На эту работу уходили ноябрь и декабрь. Потом начинались посиделки, куда девушки приходили с прялкой и связкой льноволокна. Они пряли веретеном льняную нить. Отставляли прялку в угол только тогда, когда парень приглашал девушку танцевать кадриль или ланцею. Потом она снова принималась прясть нить. Утром мать оценивала работу,