Тихий вопрос Тайгира больно ударил в сердце, оно сжалось от отчаянья. Я молчала. Слезы щипали глаза, но я старалась не разреветься от досады. Это просто работа переводчиком, то, на что я училась. Только с самыми худшими условиями труда. Ничего не ответив, я отстранилась от Тайгира, и была рада тому, что он позволил мне это сделать.

Глава 21

Я давно убрала книгу, поняв, что пользы от нее уже никакой. Сидела у стенки палатки, обняв свои колени и наблюдала за раахом. Сложив руки под голову, Тайгир лежал на спине и смотрел в потолок. Он больше не пытался меня обнять или прикоснуться ко мне. Совсем не понимала, чем себя занять. Чувство голода дало о себе знать громким урчанием в животе. Странно, мне хватало одной порции каши, неужели озцу менее сытные. Пока я размышляла над причудами своего организма, мужчина поднялся и принес мне новый мешочек с вяленым мясом, порцию фруктов три синих персика и гроздь розового винограда.

— Деркма.

Сказал раах медленно поставив рядом со мной, еду, и вернулся на свое место.

Узнать перевод слова мне хотелось, но не стала спрашивать. Приложила все усилия, чтобы ощутить перевод, но ничего кроме светлых голубых лент всполохов на руках не получила. Свечении магии заинтересовало рааха, и он повернул ко мне голову. Попыталась успокоить магию и удивилась тому, как это просто получилось. Тайгир отвернулся обратно.

Молча поев. Я убрала от себя остатки фруктов. Подумала о том, что, наверное, раах тоже хочет есть. Но решила сама к нему не подходить.

— Значит ты меня не накормишь?

— Прикажешь, накормлю.

— А без приказа не хочешь? — Раах сел и внимательно посмотрел на меня. Не дождавшись ответа, продолжил. — Пойми, женщина, что наедине со мной, ты можешь быть собой. Но тебе придется придержать свой нрав прилюдно.

— То есть я могу сказать тебе все что думаю и мне за это ничего не будет?

— Ну, попробуй. — хитрая улыбка провоцировала сильнее слов.

— Ты самовлюбленный эгоист с замашками короля.

— Продолжай. — раах поднялся со своего места, выпрямляясь во весь рост и почти касаясь головой потолка.

— Я тебя ненавижу.

— Интересно за что, но ты продолжай. — сделал ко мне шаг.

— Ты зло, ты зверь.

Быстрый рывок ко мне, и я прижата к полу.

— Повтори про зверя. — глядя мне в глаза и почти касаясь моих губ, приказал раах.

— Ты зверь. — прошептала я и зажмурилась.

Горячие губы впились с горячим поцелуем. Освобождение от одежды было быстрым, всего два хруста рвущейся ткани. И я уже ощущаю наполненность.

Я старалась молчать, я хотела молчать… Но этот дурацкий дурманящий запах его тела, вкус его требовательных поцелуев…

— Ты все еще меня ненавидишь? — с улыбкой спросил Тай, когда все закончилось.

— Да. — соврала я.

— Никогда не ври мне.

Требование сопровождалось сильным сжатием моих ягодиц. Я ощутила, как в кожу впиваются нечеловеческие когти. Сжалась от острой боли и спрятала лицо на груди мужчины.

— А теперь я жду ответ.

— Я не могу тебя ненавидеть, иногда очень хочу, но не могу. Я хочу ненавидеть весь этот долбанный мир, но не могу только из-за тебя. И ты снова оставил меня без хоть какой-то одежды.

— Ты говорила, что умеешь шить.

— Умею.

Тайгир пошевелился подо мной. Аккуратно переложил меня на колючий пол. Я наблюдала за тем, как он быстро надел килт и подошел ко второй повозке. Перевесил гирлянды. Открыл длинный борт повозки.

— Тебе это подойдет?

Я несколько раз моргнула, пытаясь понять не обманывают ли меня мои собственные глаза. Перевела взгляд с содержимого повозки на довольного Тайгира, потом обратно на повозку.

— Откуда? — все что смогла выдавить из себя я.

— Ты представляешь, но асхары платят мне дань не только прекрасными девушками.

— Не порть настроение. — сказала я, зарываясь в открытую для меня сокровищницу.

Рулоны черного, голубого и белого шелка и шифона. Не знаю, как эта ткань называется на Муа-Рейс, но по структуре и плетению очень похожа. Синий и белый хлопок. Широкие и длинные куски шифона с золотой или серебряной окантовкой, похожие на маленькие покрывала или палантины.

Пока я перебирала ткани, Тай достал из дальнего угла белый с золотой росписью сундучок. Он был похож на уменьшенную копию комода. Высотой мне примерно до колена. С ажурными маленькими ручками на выдвижных ящичках и петелькой для широкой крышки, по бокам висели две крупные ручки для переноса. Переключив свое внимание на сундук и его содержимое, я чуть ли не пищала от восторга. Открыв крышку, я испытала восторг еще раз. Крышка с обратной стороны — это доска для мела под заметки, мел лежал аккуратными брусочками в ближайшем к доске отделе. Несколько измерительных лент, назвать их сантиметровыми язык не поворачивался. Сантиметров на ней не было, было что-то чуть больше по длине, но меньше дюйма. Обозначение тоже странное, придется разобраться. Ножницы с фигурными ручками, большие, средние маленькие, иглы всех размеров, несколько разных по размеру наперстков. Да у меня столько сокровищ никогда не было.

В четырех выдвижных ящичках разложены аккуратными рядами нитки. В первом только белые, во втором только голубые и синие, в третьем черные, в самом нижнем ящичке серебряная и золотая нити, ячейки с бусинками всех размеров, почему-то только белые, голубые и серебряные.

— Ты правда мне это дашь? — спросила рааха перебирая бусинки.

— С несколькими условиями.

— С какими? — тут же напряглась я.

— Ты покажешь женщинам какую одежду ты хочешь, сама ты этим займешься только когда будет время.

— Хорошо. — в этом не было ничего плохого. Так мне сошьют больше одежды, и намного быстрее.

— А еще ты будешь мне позволять видеть тебя такой счастливой.

Я не нашла, что мне на это ответить кроме банального «спасибо».

— Я не знаю этого слова, но понял, что ты довольна. — улыбнулся раах и отошел к тому месту, где он лежал до этого. — Занимайся. Буря закончится к завтрашнему дню.

— А сейчас? Я запуталась во времени.

— Сейчас день. Ты проснулась рано утром.

Я обмоталась самым плотным куском ткани, словно древняя гречанка, потом потратила некоторое время на то, чтобы разобраться с измерительными лентами и перевести цифры. Скопировала цифры с