– С удовольствием! – стрельнув в сторону Никиты полным презрения взглядом, я уверенно двинулась в дом.

– Кончай придуриваться и начинай разводить огонь на пляже! – послышался за моей спиной громогласный голос Владимира.

– А ничего, что я поплавать собирался?

– Мы привезли мидий и шардоне! Будем веселиться! Поплаваешь в другой раз.

Никита ничего не ответил и понуро поплелся на цокольный этаж за углем.

Прекрасно. Вместо нищеброда, которого я планировала больше никогда не встретить, в моей жизни прочно обосновался избалованный мажор-лентяй. Лучше отпуска и не придумаешь.

С другой стороны, рядом с этой чудной компанией не так страшно, как одной в незнакомом городе.

Лестница из сверкающего мрамора вела на второй этаж, где дедуля, совершенно не скупясь, поселил нас с Анечкой в роскошной спальне с белоснежной мебелью. Комод с зеркалом, огромная кровать и шкаф – все было белого цвета. Мраморный пол и пушистый кремовый ковер у кровати, застеленной расшитым золотистыми нитями покрывалом – Леночка потеряла дар речи. А я подумала, что мой отчим по сравнению с дедулей – полный профан.

– Так, девочки, располагайтесь, приводите себя в порядок, и ждем вас на пляже, – приподняв указательный палец вверх, громогласно сообщил дедушка.

– Дайте нам несколько минут, – радостно подпрыгнула Леночка.

– Спуск к пляжу сразу за бассейном.

– Отлично, мы его не пропустим.

Дедуля ретировался, оставив нас одних.

– Вот это приключение! – восторженно вцепилась в мои руки Леночка. – Это же мечта, а не спальня, Аня!

– Ага…

Я подошла к окну. Балкон, внизу бассейн и целая армия вооруженной до зубов охраны. К сожалению, уже стемнело, и больше ничего не было видно. Ладно, в любом случае, рядом с Никитой и его слегка свихнувшимся дедушкой не так страшно, как одним. Глядишь, за десять дней Асаду и отчиму надоест меня выслеживать. Жаль огорчать дедушку, никаких правнуков у него от нашей пары не получится, но у меня нет другого выбора, кроме как принять приглашение. Стоит мне оказаться без присмотра, как я попадусь в лапы Асада. Вряд ли он меня простит за выходку и фото в инстаграм.

– Надо расспросить дедушку о местных жителях. Может, он что-то знает про мою бабушку, – вздохнула я.

– Так чего мы ждем? Переодеваемся, и вперед.

Я подумала про Никиту. Сначала мне хотелось убить его. Потом жутко захотелось влюбить его в себя. Оставить в душе сердцееда след, который ничем нельзя будет стереть. В общем, в отношении моего ночного ловеласа в моем сердце творился настоящий бардак. Дался он мне? Наверное, да, ибо я никак не могла определиться, чего хочу больше – утопить его в море и влюбить в себя.

Открыв сумку, я достала свой любимый сарафан. Изумрудный шелк каскадом струился вниз, соблазнительно открывая грудь.

Волосы освободила из плена, позволив им рассыпаться по плечам. Немного блеска на губы, румяна – и я снова готова к встрече с вредоносным мужчиной не моей мечты.

Взглянула на себя в зеркало и подавила вздох. Никита прочно засел у меня внутри. Вот никак его оттуда не вытравить. Это все море? А может, что-то еще? Как бы там ни было, а от мыслей о моем рыцаре лучше избавиться как можно скорее. Ведь он не сделает меня счастливой.

Мы с Леночкой выбрались из комнаты, в два счета преодолели мраморную лестницу и оказались внизу.

– Аня! – тут же послышался из кухни голос моего рыцаря. – Иди сюда, поможешь, раз решила остаться!

Отлично. Как будто час назад он меня и не выгонял вовсе. А я ведь даже ему не невеста.

Я с любопытством вытянула шею, и вынырнувший из кухни Никита в одних джинсах, плотно облегающих бедра, тут же вручил мне две пачки сливочного масла. Судя по масляным глазкам, он уже успел открыть бутылку «Шардоне» и вовсю ее пробовал, а надеть майку просто забыл.

– Дядя приказал нести масло вниз, на пляж. У него какой-то супер рецепт приготовления мидий, и без масла никак.

– А сам отнести не хочешь? – возмущенно приподняла бровь я. Крепкие мышцы его торса слегка сбивали с толка, но возмущение взяло вверх.

– Хочу, но у меня целый бокал вина, и его еще надо допить. Так что не выёживайся, а лучше помоги.

Сладкая улыбочка, сияющие зеленью морских волн глазки и проклятые ямочки на щеках. О, да, я сделала свой выбор. Утопить его в бассейне. Однозначно.

– Я возьму масло, – услужливо пришла на помощь Леночка. – Где, говорите, пляж?

– За бассейном спуск. Осторожно, он немного неровный.

– Спасибо, – я улыбнулась Леночке, всучила ей масло и тут же выхватила бокал шардоне, которые Никита приготовил для себя.

– Эй! – недовольно буркнул он. Но разглядев поближе мой соблазнительный наряд, восхищенно завис.

– Когда мы поженимся, я разрешу тебе смотреть на мою грудь каждый вечер, – едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, коснулась его мускулистого запястья я.

– Ведьма! – буркнул он и тут же отхлебнул вина из горла бутылки, дабы стряхнуть наваждение.

– Маменькин сыночек, – фыркнула я и показала ему язык.

И тут же оказалась пригвожденной к прохладной стене из натурального камня.

– Будешь обзываться, я тебя отшлепаю, – заводя мне руки над головой, прорычал он.

– Попробуй, – сверкнула в его сторону зелеными глазами я.

Черт. Снова все плавится. Стоит оказаться рядом, и между нами, будто летят искры.

Он касается пальцами моего подбородка. Его губы, такие горячие и сладкие, уже блуждают по моей шее. Внизу живота разжигается нешуточный огонь, и я против воли издаю тихий стон, желая, чтобы он вжимался в меня все сильнее. Я не знаю, сколько времени длится наше сумасшествие у стены. Мы ласкаем друг друга, а наши поцелуи становятся все увереннее. По коже бегут восхитительные мурашки. Мое тело с радостью откликается на его действия. Мозг уже давно расплавился, его нет. Есть только желание. Огромное, всепоглощающее желание продолжать касаться друг друга…

Вот его рука дерзко скользит под сарафаном, и меня сводят с ума его бесстыдные поглаживания.

– Отпусти… – едва слышно шепчу я, но при этом вместо того, чтобы оттолкнуть, почему-то безвольно опускаю руки на его крепкие плечи.

– А ты попробуй сопротивляться… – хрипло шепчет в ответ он, а у самого глаза становятся темнее ночи. Вожделение, страсть – они захватывают нас без остатка, и мы ничего не можем с собой поделать.

Никита заглядывает в мои глаза и касается кончиками пальцев моих припухших от поцелуев губ. Мои руки безвольно опускаются. Я вижу, как он тянется ко мне, и прикрываю глаза. Наши губы сливаются в новом поцелуе – откровенном и страстном. Его язык дерзко орудует у меня во рту, и о, черт, кажется, все мое тело трясет от желания отдаться ему прямо здесь, у стены…