и говорит, что эти задания пустяковые, но я-то понимаю, что все намного опаснее, чем он рассказывает, — доверительным тоном зашептала Елена, и мне пришлось еще сильнее напрячь слух, чтобы не упустить ни одного слова. — Когда с ранением возвращается, отшучивается. То, говорит, на учебной стрельбе пуля срикошетила, то парни баловались с пистолетами, которые оказались заряжены. Такую чушь несет, я порой не могу. Однако делаю вид, что верю. Потому что если буду докапываться и узнаю правду, о которой только догадываюсь, то с ума сойду. А не пустить его на службу не могу, он ведь уже взрослый мужчина. Да он и не уступит мне никогда, я знаю. Слишком уже сросся с этой работой и своими сослуживцами…

Елена снова вздохнула, а я принялась раздеваться и мерить платья, чтобы не вызывать подозрений.

Раны? Задания? Но ведь миротворцев не отправляют на передовую, тогда откуда все эти раны? И что за задания такие, на которых он может подолгу не отвечать? Хотела разузнать все и успокоиться, а в итоге еще больше разволновалась — умные часы показывали, что мой пульс вырос до 115 ударов в секунду.

Поздравляю, Варя, ты нашла себе повод для нервозов. Пожила спокойно семь лет и хватит. Теперь снова будет как в универе: повышенный пульс, тревожность, головокружение…

По-хорошему надо перестать общаться с Ильей, использовать эти два дня игнора как повод, но…

— Милая, ты померила платья? — Мама подошла к примерочной и заглянула в нее.

— Почти. Я скоро, — пробормотала я, жестом выгоняя ее.

— Хорошо, ждем!

Быстро примерив только то, что мне более-менее понравилось, я выбрала темно-синее платье с изящным вырезом, оделась и вышла из примерочной.

— Ну что? — поинтересовалась Елена.

— Возьму его, — я протянула ей платье, которое мне было совершенно без надобности, но не купить что-то я не могла. Как и в прошлый раз.

К машине мы с мамой шли в молчании. Я сжимала подмышкой пакет с ненужным платьем и размышляла, что с ним делать: оставить валяться в шкафу или же сфотографировать и выложить на сайте, в надежде, что кто-то купит его хотя бы за полцены.

— Ты общалась с Ильей? — вдруг спросила мама, когда мы сели в машину.

— Да, а что? — не стала скрывать от нее этого факта я.

— И как?

— Хорошо. Мы уже созваниваемся. Он интересный и веселый. — Я пристегнула ремень безопасности и нажала на кнопку старта.

— Лучше переставай с ним общаться.

Я удивленно взглянула на маму.

— Так ты же сама стала инициатором нашего знакомства. Из кожи вон лезла, чтобы нас свести. Что же теперь изменилось?

Мама на меня не смотрела. Сжав губы в узкую линию, она, не моргая, глядела на приборную панель.

— То, что у него опасна работа — вот что изменилось.

— Мам, он военный. То, что у него опасная работа — это само собой разумеющееся!

— Я думала, он из тех, кто сидит в штабе и заполняет бумажки! — воскликнула мама, повернувшись ко мне. Вид у нее был напуганный и растерянный одновременно. — А вдруг его там убьют? Или покалечат? Нет! Нет, я не хочу для тебя такой участи! Найдем тебе другого, а с этим завязывай, пока он тебе не начал нравиться.

Положив руки на руль, я вздохнула и тихо сказала:

— Поздно. Он мне уже очень нравится…

* * *

— И еще я бы хотел уточнить насчет роялти с продаж электронной версии и аудио версии. Почему они различаются? — Руслан указал пальцем в нужный пункт договора.

Мы сидели в кафе уже около трех часов, час из которых ушел на рассмотрение завершенной рукописи и два часа на обсуждение лицензионного договора.

Тихо вздохнув я пустилась в очередное объяснение. Благо, Руслан все понимал с первого раза, кивал после того, как я заканчивала говорить и задавал следующий вопрос. Будучи крайне дотошным, он следовал почти по каждому пункту договора, расспрашивая меня о каждых мелочах. Я терпеливо поясняла ему все моменты, улыбалась и ловила себя на мысли, что хоть и устала, ненависти к Руслану не испытывала. Он был интересным и обаятельным мужчиной, иногда подшучивал и ни в какую не согласился на то, чтобы я оплатила счет полностью или хотя бы пополам.

— Извините, что я такой придирчивый, — закончив, произнес Руслан.

Сняв очки, он убрал их в чехол и улыбнулся мне. Его серо-зеленые глаза при этом весело блеснули.

— Ничего, это моя работа. — Я убрала папку с наконец-то подписанным договором в сумку. Рукопись и флэшка, на которой была ее электронная версия, отправились туда же.

— Надеюсь, я вас сильно не утомил.

— Разве что немножко, — призналась я. — Но с вами я позабыла о своих тревогах.

Удивительно, но за эти три часа я только одни раз вспомнила про Илью. Полностью погрузившись в обсуждение рукописи и договора, я забыла не только о нем, но еще и о разговоре с мамой, где я призналась, что Илья мне нравится. Мама тогда просто тяжело вздохнула и больше мне ничего не сказала. Меня это тяготило. Я боялась, что сильно расстроила ее своим внезапным признанием.

Руслан усмехнулся.

— Тут два варианта: либо я интересный собеседник, либо я совсем вас замотал. И, думаю, второй вариант верный.

Я искренне рассмеялась.

— Нет, правда, мне было приятно поработать с вами.

— Почему говорите в прошедшем времени? — улыбка сползла с губ Руслана. — Мы больше не встретимся?

— Встретимся, конечно, — кивнула я. — Мы будем много работать вместе, я же курирую выпуск вашей книги. И, надеюсь, не последней.

Руслан снова лучезарно заулыбался.

— Тогда жду с нетерпением следующей встречи.

Я снова кивнула и поднялась.

— Может, выпьем кофе? — тихо предложил Руслан. Выглядел он немного смущенным.

— Ох…