— Нет, не позволю. Даже если и так, это вас не касается, — все с той же обаятельной улыбкой произнес герцог. — Имею право проводить время в своей карете с кем захочу. Вы меня понимаете?

— Не вполне…

— Ну, что ж тут непонятного! Я говорю — если и есть какая девица здесь, то мы с ней раскачивали карету по вполне понятным причинам! И я не намерен распространяться насчет ее имени. Дабы не скомпрометировать. Ясно?

— Э-э-э…

— Девиц, хорошо раскачивающих кареты, по пальцам можно счесть, — веско ответил герцог. — Так что их беречь надо. Понятно? Всего доброго!

И он решительно захлопнул дверцу.

Я перевела дух.

— Ну все, они ушли, — произнес герцог. — Можете выбираться из своего укрытия.

Я нерешительно откинула кончик пледа.

— Я ради вас обманул полицейских. Ах, как некрасиво! Так что потрудитесь мне объяснить, что все-таки происходит и зачем полицейские гоняются за вами!

Он глянул в мое испуганное распухшее лицо и так и покатился со смеху.

— Черт, но как, однако, вы забавно выглядите! Как бурундук, натолкавший орехов за щеки!

— Перестаньте смеяться! — огрызнулась я. — Не то не скажу ничего!

— А я вас тогда выставлю на улицу, к вашим преследователям.

— А я всем тогда расскажу, с кем герцог предпочитает раскачивать кареты! — и я сунула ему под нос свою несчастную физиономию. — Согласитесь, соблазниться на такую красотку может мужчина только с весьма специфичным вкусом?! Вас сочтут извращенцем!

— Серьезная угроза, — согласился герцог. — Вы просто уничтожите мою репутацию.

И он снова насмешливо зафыркал.

— Прекратите!

— Все, все, не смеюсь больше! Итак?..

Он сделал максимально серьезное лицо, а я тяжело вздохнула.

— Ну-у-у, — протянула я, — из дома я правда сбежала.

— Ага, — поддакнул герцог.

— Но ничего не воровала! Да и что там воровать, если семья разорена?!

— Совсем?

— Совсем. Мать с отцом придумали выдать меня замуж за идиота-баронета. Это он тюкнул меня камнем по голове. Синяк оттуда. А взамен меня они рассчитывали взять с него денег. Да и взяли! Вот поэтому мать за мной отправила погоню. Отдавать-то деньги она не хочет.

— А вы не хотите возвращаться? — уточнил герцог.

Я помотала головой.

— Не-а. Жить-то хочется.

* * *

Глава 19

— И что же вы намерены делать дальше? — поинтересовался герцог.

— Ну, что, — я скромно опустила взгляд. — Выкуплю небольшой домик, подожду, когда страсти улягутся… Буду жить тихо и скромно. Все лучше, чем с этим ненормальным Густавом Октавианом!

— Это так жениха зовут?

— Да. Он баронет. Говорят, сказочно богат. Но долго с ним не проживешь.

Герцог нахмурился.

— Ну, с этим разобрались, — произнес он. — Теперь к серебру. Вы его продаете?

— Да, — покаянно ответила я.

— Но если вы его не украли, то откуда взяли?

— Это… долгая история, — замялась я. — Но оно неворованное, поверьте мне!

— А я никуда не спешу, — ответил герцог. — С вами ужасно интересно, так что я готов вас слушать днями и ночами. Можете рассказать все подробно.

— Зато я спешу! — всполошилась я.

— Куда же?

— Госпожа Ферро нынче устраивает аукцион! И продает тот самый дом с наделом земли, что я хотела купить! — воскликнула я в отчаянии. — И если я его не куплю!..

— То что произойдет?

— Я разобью сердце человека, — глухо ответила я, — который мне очень помог, когда я нуждалась.

— Ах, вот как…

На миг мне показалось, что на красивом лице герцога промелькнуло выражение досады и ревности.

Но я тотчас отогнала эту мысль.

Ну, какая ревность!

Кого он ревнует? Меня? Драную нищенку? Да еще и с такой жуткой физиономией?

— Это маленькая девочка, — сказала я зачем-то. И тут же пожалела о сказанном. Выходит, что я оправдываюсь перед герцогом! Стараюсь его уверить, что между нами нет другого мужчины.

Какая глупость! К чему эти слова, к чему эти странные, нелепые, невозможные мысли?

Я что, правда вообразила, что герцогу не все равно, с кем я собираюсь жить?

«Идиотка! — ругала я себя, чуть не плача. — Когда я уже повзрослею и перестану так глупо мечтать? Такие мечты приводят лишь к разочарованию. А разочарование ведет к слезам. А мне в этом мире нельзя раскисать. И плакать времени нет. Надо выживать!»

— Это работница госпожи Ферро, — господи, кто меня за язык-то тянет! Вроде, все себе объяснила, а перед герцогом оправдываться продолжаю! — Она приютила меня, когда мне некуда было идти. И там, около этого домика, у нее есть личный, персональный рай. Она не хотела б его покидать. Поэтому…

Герцог выслушал меня очень внимательно, не перебивая.

Он видел все мои метания.

И мог бы, наверное, подумать, что я его обманываю.

Но он поверил.

— Ну, что ж, — произнес он. — Мне ничего не остаётся сделать, кроме как отвезти вас на этот аукцион.

— Благодарю, — прошептала я, прижимая руки в груди. — Вы великодушный и очень добрый человек! Только давайте поспешим! А то вдруг этот домик выкупят?!

Герцог рассмеялся от моей горячности.

— Вы нашли серебро на его участке? — весело спросил он. — Тогда это тоже кража. Ведь участок, и все, что там есть, принадлежит Ферро.

— Серебро? Что? — удивилась я. — Ах, нет! Серебро как раз принадлежит мне.

— Вот как?

— Да что вы за человек такой? — ругнулась я. — Вам очень подошло бы прозвище Капкан! Если к вам попадешь в лапы, то уж не выбраться! Доберетесь-таки до того, что вам нужно!

— Ну, разумеется, — герцог ослепительно улыбнулся. — Итак, я слушаю.

— То есть, не отстанете от меня?

— Разумеется, нет.

Я вздохнула.

Ну, раз уж я всецело в его власти… Да еще и он так мил, что везет меня на аукцион госпожи Ферро… Так имею ли я моральное право скрывать от него что-то?

— Верите ли вы в отмщение? В переселение душ и в справедливое возмездие? — я решила зайти издалека.

— Тема довольно скользкая, — ответил мне герцог. — Но да, верю.

— Ну так вообразите себе некоего человека, — продолжила я. — Не очень хорошего человека… Довольно желчного мужчину. Который, скажем так, любил злоупотребить своей властью и поиздеваться над своими подчиненными.

— Это вообразить легко, — ответил герцог. — Таких полным-полно.

— Ну так вот. Справедливая кара настигла его, он умер и попал в тело курицы…

Никогда не слышала, чтоб люди так хохотали.

Герцог изо всех сил старался взять себя в руки, но выходило плохо.

Он буквально рыдал, прикрывая лицо рукой. Слезы катились по его щекам.

— Вы хотите сказать, — еле смог произнести он, — что этот несчастный… запертый в теле курицы… несет вам…

Я лишь кивнула.

— Он несет мне серебряные яйца, — серьезно подтвердила я. — Сначала это была серебряная