На лбу его красовалась шишка, неловко залепленная тонким полосками пластыря.

Кажется, он пытался отыскать клад. Шишку набил, но сокровищ, само собой, не получил.

— Ох, дорогой, — проворковала я голосом простушки из глухой глубинки, — что это с вами такое приключилось?

— Благодарю за заботу, сударыня, — проворчал он. — Упал, ударился.

— Бедняжка! — посочувствовала я. — Вам непременно нужно сделать компресс с мочой барсука!

Ювелир уничтожающе посмотрел на меня.

«Мне только этого и не хватало! — говорил его злобный взгляд. — Чтоб барсук на меня помочился!

Но вслух он ничего не сказал. Наверное, хорошо был воспитан.

— Чем могу помочь? — сухо осведомился он.

— Ах, да! К делу! — оживилась я. — Понимаете ли, сударь, я оказалась в незавидном положении…

Ювелир окинул меня взглядом с головы до ног и поджал губы.

— Я не подаю нищим, — сурово ответил он.

— О, нет, нет! — я замахала руками и своей палкой чуть не въехала ему по лбу. Но уже с другой стороны. Для симметрии. Ювелир пригнулся к столу, увернулся с опытом бывалого. — Я и не собиралась просить у вас помощи! Совсем наоборот! Я пришла показать вам товар.

— Товар? Что за товар? — насторожился он.

Ага… надо быть осторожнее.

— Я, видите ли, попала в затруднительную ситуацию…

— Это я уже понял.

— Деньги нужны, ох, как нужны!

— Ближе к делу, сударыня!

— В общем, я решила продать наследство, доставшееся мне от бабушки, — тут я постаралась пустить слезу. — Ах! Это мой талисман! Оберег! Он всю жизнь меня хранил!

Я высморкалась в подол.

Ювелир скис.

Обычно «талисманами», «оберегами» и «бесценными фамильными ценностями» были вещицы недорогие и простые. А их хозяева давили на жалость, пробуя выжать из ювелира побольше денег за свою безделушку.

— Ну, давайте, что там у вас, — недовольно пробурчал он.

Я живо полезла за пазуху.

— Вот! — с ловкостью фокусника я выкатила ему на стол новехонькое яичко от Петровича. — Серебряный слиток самой высокой пробы! Он прекрасен, не так ли?

У ювелира уши зашевелились и покарабкались на затылок.

Яйцо Петровича он взял благоговейно, поднес к самым глазам.

— Это бабушка вам оставила? — подозрительно спросил ювелир. Я с жаром закивала:

— Хранила его всю жизнь! Понимаете? Но теперь настали темные временна, эх…

Ювелир крутил яйцо и так, и этак. И взвешивал его, и натирал какими-то порошками.

— Сколько вы хотите за него? — спросил он, наконец, полностью уверившись, что это настоящее серебро.

— Не менее двадцати серебряных монет! — сказала я твердо.

— Многовато, — сказал ювелир быстро и придвинул яйцо к себе ближе.

— Не уступлю ни монеты, — отрезала я. — Но если не желаете брать, извольте! Я пойду в другое место.

И я протянула руку за яйцом.

— Нет, погодите! — разволновался ювелир. — Я очень хочу приобрести эту вещицу! Но…

— Никаких «но». Я ухожу. Отдавайте мне мое серебро!

Ювелир крутился и так, и этак. И было видно, что он очень хочет взять слиток. Но то ли жадничает с оплатой, то ли тянет время…

Тянет время!

В голове моей сверкнуло понимание.

Он, вероятно, дал знак кому-то, ну, например, потянул за тайный шнурок, и ждет теперь подмоги!

Надо убираться поскорее!

— Сию минуту отдайте серебро! — рявкнула я. Терять было нечего. — Не то я подниму скандал!

И я поняла голову к потолку и взвыла:

— Помогите! Грабят! Разбойник! Бандит!

Разумеется, мои вопли не добавили популярности его заведению.

Сквозь стеклянную витрину было видно, как люди шарахаются от его дверей.

И нервы у него сдали.

— Нате, нате, нате!

Он сыпанул на прилавок горсть монет. Специально, чтоб они раскатились. Вероятно, думал, что это затруднит мне счет.

Но не на ту нарвался!

Свои двадцать серебряных я отсчитала быстро.

Ссыпала их в карман и треснула палкой по столу ювелира так, что он подскочил.

— Мошенник! — громко выкрикнула я и с достоинством, высоко подняв голову, покинула его лавку.

Да только на улице я сразу заприметила двух молодых людей неприметной наружности.

Они изо всех сил спешили именно к той лавке, из которой я вышла!

Я отвернулась и ускорила шаг.

— Вон она! — грянуло у меня за спиной. — Вот эта бабка!

И я рванула по тротуару, не чуя под собой ног!

Первой с меня слетела шляпа, и, кажется, врезалась в лицо догоняющему.

Это немного задержало погоню и дало мне возможность завернуть за угол.

Там я заметалась, не зная, куда бежать теперь, где искать спасения.

Взгляд мой упал на карету. Черт, снова карета?

Ну, а почему бы и нет! Один-то раз помогло!

И я решительно рванула к ней, откинув свою бутафорскую клюку.

Распахнула дверцу и плюхнулась на сидение.

С грохотом захлопнула дверцу…

И обнаружила, что сижу на коленях у герцога!

В таком вот виде! Похожая на растрепанную нищенку!

— Черт подери! Опять вы?! — изумился герцог, глядя в мои глаза.

— К… как вы узнали меня?! — пролепетала я, коснувшись рукой моего распухшего лица.

— По тому напору и той смелости, с которыми вы запрыгиваете в мою карету! — ответил герцог.

Но с колен меня не столкнул.

— Где она, куда побежала?!

Мои преследователи вылетели из-за угла и заметались по мостовой.

— Это вас ищут? — деловито осведомился герцог.

— Умоляю, спасите! — запищала я. — Я ничего дурного не сделала! Я все объясню!

— Никаких грабежей? Никакого мошенничества? Никаких убийств и прочих злодеяний? Судя по вашему виду, вы как будто пару боев на ринге провели?

— Нет! Клянусь своей жизнью!

— Тогда под плед, — скомандовал герцог, столкнул меня со своих колен и накинул на меня уже знакомую накидку.

Я поджала ноги, сжалась в комочек на сидении.

Господи, как хотелось испариться! Стать невидимой!

В дверцу кареты деликатно постучали.

— Чем обязан?

Герцог им открыл.

А я просто перестала дышать от страха!

— Ваша светлость, — мои преследователи уважительно склонили головы перед герцогом. Но, судя по тому, что они не спасовали, это были полицейские! Ну, надо же… — Мы ловим одну преступницу…

— Что она такое натворила? — в голосе герцога послышалась легкая улыбка. Я даже представила, как заиграли ямочки на его щеках.

— Она сбежала из дому, ваша светлость.

— Это теперь карается законом?

— О, не только это! Мать ее утверждает, что девица утащила семейные ценности. А по городу как раз разгуливает некая дама, продает ювелирам серебро.

— Это все чудесно, — сказал герцог. — Но чем могу помочь я?

— Нам показалось, — неуверенно заметил один из полицейских, — что она скрылась в вашей карете… ей просто некуда бежать, понимаете ли… Да и карета так раскачивалась…

У меня сердце просто ушло в пятки!

— В моей карете? — удивился герцог. — Вы думаете, я тут не один?

— Думаю, да, — храбро