— Помнится, в бытность свою тот храм принадлежал Белигме, — задумчиво произнесла полуэльфийка. — Когда-то это было красивое и величественное строение. Н-да уж… Время не щадит никого и ничего.

— А как появился этот Ключ? — не унимался юноша. — Его кто-то создал? Кто? Боги?

— Никто его не создавал, — поморщилась Рэль и с неприязнью взглянула на надоедливое существо. — К сожалению, в Век Создания[1] помимо воли богов появилось слишком много артефактов. Энергия, струящаяся из Обетованного, искала вместилища и находила их в созданных простыми смертными безделушках. Так и появились вещи наделенные магией. Большинство из них слабые и их силы хватает лишь на то, чтобы служить оберегом, но есть и такие как этот Ключ — могущественные и опасные.

— Так значит…

— Замолчи уже! — перебила юношу полуэльфийка. — Иначе клянусь небом — я сверну тебе шею.

Ташин притих, и Рэль вздохнула с облегчением. Сейчас ее голова была полна иными мыслями и проблемами.

***

Широкий золотистый след вел прямиком через топи. Маг не понимал, как сквозь них пробиралась Рэль. Но девушка была жива, и он не сомневался в этом. Между ними образовалась прочная связь, но, как и когда это случилось, он не знал. Чтобы самому пройти через опасную местность, ему пришлось наколдовать узкий призрачный мостик — благо теперь ему Силы хватало с избытком. Но идти по такому мосту оказалось не просто — подобно тому, как человеку постоянно приходится подбрасывать в огонь дрова, дабы тот не потух, так и Йену приходилось без конца поддерживать хрупкое заклинание, грозящее в любой момент рассыпаться как карточный домик.

Йен шел сквозь болотную чащу и слышал, как деревья постоянно перешептываются и переговариваются на своем, неведомом никому кроме них, языке. Погрузившись в свои безрадостные думы, он совсем потерял счет времени.

Ночь в Карпенских болотах всегда наступала внезапно, как если бы кто-то резко задернул штору в окне, за которым горел яркий свет.

Йен зажег посох, и его навершие запылало, словно маленькое синее солнце.

Глаза болотных духов снова вспыхнули красным, злобно пялясь магу вслед, но само зачарованное болото больше не предпринимало попыток уничтожить чародея, словно признав за своего. А может, чуяло исходящую от мага угрозу или же помнило горький урок? Кто знает? Но факт оставался фактом — он легко шел через топь, не встречая на своем пути никакого сопротивления.

Так и шел Йен вглубь болота, все дальше и дальше, пока не услышал совсем рядом яростный рык. Маг остановился на краю глубокого, залитого густым туманом оврага. Из глубин вырвалось пламя, освещая чащу оранжево-желтым заревом. Светящиеся глаза мелких духов погасли, точно задутые ветром. Раздались гулкие хлопки, и на болото снова опустилась тишина. Туман в овраге заколебался, стремительно раздаваясь в стороны, открывая глазам Йена, пропасть, показавшуюся чародею бездонной. Но нет, дно овраг все-таки имел, ибо чародей различил в самой его глубине сверкающего золотыми бликами дракона.

Но почему он не может взлететь? Может, ранен?

Дракон пытался выбраться из глубокого оврага, превратившегося для него в смертельную ловушку, отчаянно вонзая свои длинные когти в отлогую стену, но все его труды оказывались тщетны. Поднявшись на несколько метров, он снова срывался вниз, и тогда гробовую тишину болота оглушал очередной яростный рев.

Внезапно дракон поднял измученные глаза и устремил их на чародея. В этом взгляде Йен прочел безмолвный призыв о помощи, и его сердце сжалось от жалости. Он не видел опасности в этом существе. Блестящие, в отличие от своих собратьев-драконов Тьмы, они всегда слыли приверженцами добра и света, неспособными причинить зло, поддерживающими Равновесие в мире.

Полностью избавившись от терзающих его сомнений, маг сделал шаг в пропасть, и магия плавно опустила его на дно оврага.

Дракон мгновенно насторожился. Он не доверял незнакомцу, прекрасно видя его замутненную ауру. Но белый маг, не делая резких движений, успокаивающе протянул раскрытую руку, шепча:

— Не бойся, — Йен медленно приближался. — Я помогу тебе.

Чародей знал, что эти создания обладают ментальной связью и вполне могут доносить свои мысли до людей, как и понимать человеческую речь, но дракон молчал, продолжая ловить взглядом каждое движение незнакомца, готовый в любую минуту превратить его в горстку пепла.

Маг поневоле залюбовался этим золотым и величественным созданием. По его блестящей чешуе пробегали мелкие искорки, голову венчали длинные рога. Правое крыло оказалось сломанным, и дракон им почти не шевелил. Помимо этого, на его плече сияла жуткая, все еще кровоточащая рана.

Йен приблизился к крылатому ящеру и медленно протянул ладонь, коснувшись холодной чешуи. Гигантское существо вздрогнуло, но не отстранилось.

В сознании мага вспыхнули и ожили чары исцеления. Он и прежде владел этим знанием: мог затянуть рану на теле человека, вылечить крыло птицы, но исцелить дракона своей былой Силой никогда бы не смог. Теперь все изменилось. Он чувствовал, что способен на это. Память услужливо развертывала нужные свитки, раскрывала перед его глазами древние фолианты, и заклятье творилось, словно само собой.

И первое, что он увидел, когда его чары начали действовать, был муторно-серый свет, исходивший от его ладоней.

Неправильно! Все должно быть не так!

Вместо тонкой ювелирной работы, получалось нечто гротескное, лишенное всякой точности. Сила била через край, он еще не подчинил ее полностью и, кто знает, сможет ли подчинить когда-нибудь? Человеческая жизнь слишком коротка для этого, ее не хватит, дабы постичь все тайны мироздания, чтобы изучить все заклинания, стать полноправным хозяином обретенной им Силы. Всего лишь век, что превратится в секунду.

Глубокая рана на плече дракона быстро затягивалась, то же происходило и с перебитым крылом. Вскоре дракон величественно расправил крылья и сделал ими взмах, обдав чародея сильным потоком воздуха. Йен с трудом удержался на ногах.

— Кто ты? — В сознании мага прозвучал мелодичный женский голос. — И что забыл в Карпенских болотах? Ты не белый маг, хоть и носишь цвета Ордена, который проповедует добро и свет.

Во-первых, это был не самец, а самка. Теперь Йен обратил внимание, что рога на голове этого исполинского зверя были загнуты, самцы же носили прямые. Во-вторых, он не услышал ни единого слова благодарности, а ведь маг, вполне может быть, исчерпал часть своего неожиданного ресурса и еще неизвестно, сможет ли он этот самый ресурс восстановить. В-третьих, отвечать на заданный ему вопрос Йен был не вправе, а врать он не хотел. Ну и, в-четвертых, что, Тьма возьми, значит: «Ты не белый маг»?!

— К сожалению, я не могу поведать тебе о том, что привело меня сюда, так как эта тайна не является только моей, за что прошу извинить, — он слегка склонил голову, не раболепно, нет — он не считал золотую драконицу чем-то выше себя, просто проявлял почтение и не более. — Но ты ошибаешься, достопочтимая, — Йен не имел абсолютно никакого представления, как нужно обращаться к драконам и это был чудовищный недостаток в его копилке знаний. — Я действительно белый маг, но почему ты сомневаешься в этом?