class="p1">Лавиния напряглась, ожидая, что Рихтер привезет их в какой-нибудь паб в центре трущоб или наоборот в роскошный ресторан, чтобы смутить их, и таким образом отомстить. Такое было вполне в его характере.

Рихтер Леманн с легкой улыбкой принимал личные обиды, а потом жестко мстил. Девушка помнила, как ее хороший знакомый как-то раз имел неосторожность в лицо сказать командиру, что тот «зажравшийся голубозадый ублюдок». Рихтер тогда ничего не сказал, но на всю их группу свалились адские нагрузки. Лавиния смогла избежать этих пыток, сломав тогда руку. Другим повезло гораздо меньше, а того особо вспыльчивого сокурсника ждал особый котел. На него обрушилась ненависть всей группы, начались конфликты, на которые командир закрывал глаза, и пареньку пришлось отчислиться.

После его ухода все вернулось на круги своя, словно и не было той адской недели.

Так что она считала свои переживания вполне обоснованными.

Вскоре они подъехали к весьма приличной на вид таверне. Неизвестные Лавинии лианы ниспадали по деревянным столбам подобно зеленым волосам. Небольшой дворик ограждал заборчик из морского каната, а маленькие круглые окошки были совсем такими же, как и на корабле. Изнутри таверны слышался гул людских голосов и чарующее пение.

Четверка вошла в таверну. Зал был довольно большим, светлым и свободным. Тут и там стояли круглые столики для двоих. У стен — квадратные на четверых. Необычная барная стойка широким полукругом занимала добрую пятую часть помещения. За ней, а точнее внутри этого полукруга, находилась сцена. Там словно сирена на камнях сидела певица в струящимся платье. Ее песня завораживала гостей и постояльцев.

Рихтер провел их к квадратному столу справа от барной стойки. Тут было немного народу, лестница на второй этаж с комнатами находилась с другой стороны, поэтому никто не сновал туда-сюда.

На стене под канделябром в виде коня с рыбьим хвостом располагалось меню, выжженое на срубе какого-то светлого дерева.

— Скажите, что вам больше понравится, и я сделаю заказ, — проговорил Рихтер. Друзья выбрали блюда, командир сам сходил к стойке, а потом на подносах принес тарелки с едой. Необычно и приятно было, когда тебя обслуживает аристократ.

Всем было известно, что те простолюдинов зачастую не считают за людей. Сколько человек погибло от их разнузданных внезапных скачек по городу. И никакого существенного наказания. А тут один из благороднейших людей как простой подавальщик, без тени отвращения или неприязни, обслуживал людей столь скромного происхождения как Лавиния, Клоди и Аллен.

«Возможно, он не так уж и высокомерен», — подумала Лавиния и опустила глаза в тарелку, где слабо парилось прекрасное на вид рагу из форели. На вкус оно было столь же хорошо, тающее во рту и при этом довольно яркое и сытное.

— Очень вкусно, — пробормотала она, ее друзья кивнули, уплетая свои порции за обе щеки. Рихтер лишь рассмеялся.

— Очень рад, что вам понравилось, — его улыбка была подобна солнцу, нежность во взгляде делала его глаза не такими страшными, как обычно. В волнении сердце Лавинии забилось чуть быстрее, и она робко улыбнулась в ответ.

Клоди и Аллен внимательно и молча наблюдали за их взаимодействием. девушка не верила ни одному его слову и действию, хотя даже она была несколько тронута его поступком. В комнате она еще раз предостережет подругу, но оставит ей право выбора.

Аллен был более лоялен. Ему важно было лишь счастье Лавинии, и если Рихтер Леманн сможет его обеспечить, то почему бы и нет. Он видел, как сияли глаза его подруги, пускай та и старалась изо всех сил подавить свои чувства.

После отменного обеда две пары прогулялись пешком до площади Архимагов. Это была главная площадь города. Огромным шестигранником она условно делила город на шесть частей, а в центре возвышалась огромная стела из штормового хрусталя. Прозрачный камень во время грозы напитывался энергией и в ясную погоду сиял всеми цветами радуги. На нем были вырезаны имена чародеев-основателей города.

Вокруг стелы концентрическими окружностями были высажены стрелы-кипарисы. Под ними стояли деревянные скамейки. Гулять тут было приятно. Обычно. Сейчас же они шли в тишине, не имея общих тем для разговора.

— Так какие у Вас планы на нашу Лав? — будто бы невзначай поинтересовалась Клоди. Рихтер ответил незамедлительно:

— Я хочу, чтобы она стала моей женой.

— М-м-м, как интересно, — протянула девушка. Лавиния пока наблюдала, куда зайдет этот разговор. — Разве Вас не смущает разница в происхождении?

— Нисколько, — твердо и быстро выдал он. У Лавинии несколько перехватило дыхание, из груди поднялось волнение. Как бы он не отказался от своего обещания. Никакой брак ей не нужен.

— А Лав согласна? — добила его Клоди. Рихтер оглянулся на девушку, та глядела на него скептично приподняв бровь. Тогда командир несколько неуверенно отвел взгляд.

— Я работаю над этим.

Услышав его слова, Лавиния нахмурилась и почувствовала раздражение. Она резко остановилась.

— Я устала, — жестко выпалила она. — Я хочу вернуться.

— Но мы же собирались сходить на почту? — удивился Рихтер. Девушка покачала головой.

— Потом. Сейчас я хочу домой, — не дожидаясь остальных, она направилась в сторону одной из широких улиц. Та почти напрямую вела к академии. Ее друзья переглянулись, одарили Рихтера испепеляющим взглядом и последовали за Лавинией. Растерянный командир остался стоять на месте. Он прокручивал в голове свои слова и поступки, которые могли бы задеть девушку. Но ничего такого не вспомнилось.

— Что тебя расстроило? — обеспокоенная Клоди взяла подругу под руку. Лавиния поджала губы и решила поделиться своими переживаниями.

— Ох, я боюсь, что он не сдержит своего обещания.

— А мне кажется, что он просто пытался произвести на нас впечатление, — покачал головой Аллен.

— Точно-точно, — закивала головой Клоди, — скорее всего так и есть. Успокойся, а при следующей встрече переговори с ним с глазу на глаз.

Лавиния согласилась и несколько выдохнула. Действительно, надо просто спросить напрямую.

Глава 18

Лавиния преисполнилась решимости добиться от Рихтера компенсации без всякого там брака. Пока их договоренность закреплена только устно, но сегодня девушка планировала это исправить.

В глубоком кармане льняной юбки лежал свернутый лист бумаги. Сегодня Рихтер пригласил ее в театр. Девушка причесалась, надела новенькое бежевое платье. Выглядела она просто, но достойно.

— Тебе очень идет это платье, — глаза Рихтера засияли, когда он увидел Лавинию. Девушка еле смогла сдержать улыбку. Как бы там ни было, получать внимание к себе ей нравилось. Она благосклонно кивнула в ответ на комплимент. Командир подал ей локоть. — Окажи мне честь быть моей спутницей сегодня.

Что говорить, язык у Рихтера был подвешен хорошо. Раньше из его рта вылетали лишь колкости, сейчас