И Алексей сам пел и сам почти плакал. И всё прочее было тогда неважно. А важно, что был он в этот момент просто гражданином своей великой страны, своей великой империи, снова расправляющей плечи. И был он снова её солдатом, её верным солдатом, готовым за неё на всё…

И сквозь невыразительные, деревянные слова Военной присяги, вдруг появившиеся в мозгу, — «клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество», — само собой всплывало чеканное, бронзовое, величественное, выученное когда-то в курсантском кубрике едва ли в шутку: «Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик, и как воин Вооружённых сил клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами»…

Глава 4

— «Кобру» помнишь? — спросил вдруг Митридат.

Алексей индифферентно пожал плечами:

— Смутно. Я в сентябре под Металлистом был… Что-то слышал. Вроде бандюки какие-то?

В сентябре он продолжал свою охоту за убийцами отца. Совмещённую, естественно, с проведением боевых действий луганскими вооружёнными силами.

Да, получалось подчас смешно и глупо, особенно в глазах бывшего офицера, но так, по сути, и было. Так было и, в общем, со всеми. Война тогда очень точно напоминала Гражданскую в России. Точнее, её 18-й год. А что? Масса отдельных отрядов, банд, подразделений, воюющих кто за что. Кто за Русский мир, кто за свой посёлок, кто за воссоединение казачьих земель. А кто за шкурное. Это от таких пошло ставшее остромодным словечко «отжать».

На это и намекнул Мишка, напомнив, что «Коброй» звалось тогда подразделение так называемой «ГАИ ЛНР». На деле же «гаишников» задержала и посадила тогда в подвал комендатура по подозрению в убийстве, ограблении банка и присвоении квартир. Без счёта было отжато и машин. Просто пропадали люди, выехавшие из дома на автомобиле, — хороший автомобиль означал тогда прямой риск для жизни. Часть удалось вернуть: до сих пор у бывшего салона «Тойота» стояло до сотни свезённых туда машин, конфискованных у незаконных новых владельцев силами МВД и армии. Министры Багров и Шеремет сулились в ноябре найти прежних хозяев авто, а кого не найдут ну, значит, те машины отдадут раненым и семьям погибших ополченцев.

Судя по тому, что даже сейчас, на начало нового года, то механическое стадо у «Тойоты» особо не проредилось — Лёшка сам недавно видел, проезжая там, — законных хозяев нашлось немного…

Ну, главное всё же, что правоохранительная система республики задышала, и беспредел «ранней гражданской» постепенно пресекли. Так что Алексею, никогда ничем подобным не занимавшемуся, вряд ли что-то могло грозить с этой стороны.

— Тебе — нет, — согласился Мишка. — Но когда на подвал бросили Хасана, то за ним пошли косячком Куба и другие. Я пока ничего не знаю, но если замес с Бэтменом будет продолжаться, то сам понимаешь: логика дела потребует найти за ним грешки. Те же отжатые квартиры. Скажешь, нет за ним таковых?

Алексей поморщился. Ну, есть. Но такое есть практически за любым командиром любого подразделения. Где-то надо ему жить? И надо где-то базу для отряда своего держать?

Вот не уважал Кравченко чистоплюйства! Сам он квартиру снимал, да. Но у него были на то свои деньги. У большинства ополченцев не было. И они занимали жильё — да, и забирали машины! — по праву военного времени. По праву людей, защищающих того же обывателя. То есть считать, что вооружённые люди во время войны должны обитать в шалашиках, в то время как гражданская публика будет жить по-прежнему, не неся никаких жертв, было неверно. Нереалистично по жизни. И несправедливо по морали.

В общем, не может в военное время не быть военного налога на публику в тылу. Хотя бы и в виде конфискаций.

Иное дело, что всё должно быть оформлено по закону. Должны быть установлены компенсации. Не так и мало осталось собственности от сбежавших в Укропию, чтобы не возместить за их счёт убытки для тех, кто остался здесь и нёс все тяжести военного времени и насквозь простреливаемого тыла. Это же, в общем, две части одного организма.

* * *

Поначалу отношения между Бледновым и Кравченко складывались прекрасно. За Алексея высказался Злой, уже повоевавший с Бэтменом с июня, с первых боёв под Металлистом. Само собою, сработали рекомендации Ященко и звонок от куратора из ЦК. Сработало и то, что Сан Санычу очень нужны были серьёзные специалисты.

В своё время сам Бэтмен с дюжиной бойцов, которыми с ним поделился Головной, в очень короткие сроки сколотил реально боеспособную группу. Как сколотил? А с помощью российских спонсоров и добровольцев. Которые, понятное дело, работали не в вакууме. Какой-нибудь Ященко был и у них, чтобы рекомендовать им идти к Бэтмену, а не, например, к Лозицыну. То есть и симпатии со стороны ЦК у него были. И доверенный Сан Саныча Грузин, один из тех, что вместе со Злым встретил на «нуле» когда-то самого Кравченко, не сам по себе сидел на пункте «Изварино» и регулировал тамошние процессы.

В общем, Алексей застал уже прилично сбитую и умелую боевую группу. Даже не верилось в рассказы бывалых «бэтменовцев» о первых боях под Металлистом, в которых те описывали тогдашние разброд и шатание, завершившиеся даже бегством.

К тому же Сан Саныча в подразделении уважали искренне. Поэтому в шепотках допускали, что тот про делишки «особистов» сам знал не всё. А при Алексее тему эту вовсе старались не задевать, зная, что Бэтмен его довольно быстро выделил и зауважал. А уважение Александра Бледнова, имевшего в бытность свою милицейским опером больше тридцати вооружённых задержаний, стоило дорогого.

Но шила в мешке не утаишь. И как раз с углублением политического процесса вокруг Бэтмена стали просачиваться и нехорошие сведения о даже не делишках, а серьёзных делах его личных опричников. Так называемый «особый отдел». Будто бы были с их стороны отжимы, торговля гуманитаркой, рэкет на бизнесах, отъёмы квартир. Митридат как-то поделился информацией, что есть подозрения, будто бэтменовские архаровцы пленными украми приторговывают: освобождают за деньги, передаваемые родственниками.

А поскольку Кравченко изначально попал в боевую часть ГБР «Бэтмен», то, естественно, некоторое время ничего не знал о деятельности «особого отдела». Слышать слышал, и слухи эти были, прямо скажем, нехорошие. Но поскольку к моменту его подключения к войне