Шрифт:
Закладка:
― Благородный Май, его величество любил тебя, ― сказала Анхесенпаамон и бережно поставила на подставку священный ящичек.
Оставалось двадцать дней до священной процессии. Уже наполнены вином последнего урожая многочисленные сосуды, запечатанные виноделами царских погребов. Уже уложены любимые игрушки фараона, которыми он играл ещё младенцем. Уже спрятана в маленький саркофаг каштановая прядь волос великой жены фараона Аменхотепа III, повелительницы обеих земель, царицы Тии. Эту прядь хранил в своей сокровищнице юный фараон Тутанхамон, и эта реликвия будет с ним. Среди множества драгоценных украшений, утвари, мебели, колесниц, одежды, оружия, всевозможных игральных досок и костей были вещи, которые никогда ещё не видел Тутанхамон. Их впервые сделали после его смерти. Это был набор маленьких железных инструментов, каких никто никогда ещё не держал в руках. У юного фараона был только один предмет из этого редкого и драгоценного металла ― перстень с камнем. А тут целый ящик с резцами, молоточками, долотами.
«Если бы он знал, что на Синайском полуострове его рабы добыли этот редкий металл! ― думала царица. ― Но, может быть, он узнает? Ведь он будет жить вечно?…»
Чёрный Лотос по-прежнему прислуживала своей великой госпоже. Но теперь она никогда не улыбалась, и движения её были совсем не такими быстрыми и грациозными, как прежде, словно к её рукам и ногам подвесили камни. Чёрный Лотос никогда не плакала при своей повелительнице, она молча выполняла все её приказания. Но как тягостно было это молчание!
Однажды великая госпожа спросила:
― Скажи мне, Чёрный Лотос, сколько коней взял с собою Анху?
― Одного коня.
― А если конь подохнет в этом тяжком пути? Почему он взял одного коня?
― Ведь он уезжал тайно, будто по твоему поручению, в Мемфис, великая госпожа. Он не хозяин царской конюшни.
― О боги! Где же истина? Я владею целым царством и для своего блага не могу распорядиться десятком добрых коней! Зачем ты не сказала мне, Чёрный Лотос? Ведь я тогда обо всем на свете позабыла.
― Но я дала ему наше сокровище, твое царское ожерелье, великая госпожа. Если лошадь падет в пути, Анху добудет себе новых коней взамен драгоценного ожерелья.
― Я не подумала об этом, Чёрный Лотос. А ведь от этого зависит благополучие моей великой страны. Представь себе, что будет, если гонец не доставит моего послания, а твой Анху опоздает! Мне страшно подумать об этом. Я не говорила тебе, никто не знает об одной тайне, которую мне поведал мой великий господин всего лишь за два дня до смерти…
Анхесенпаамон вдруг схватилась за голову в горестном отчаянии и умолкла.
Чёрный Лотос склонилась к ногам госпожи и в низком поклоне ждала. Она не смела спросить, но ей очень хотелось узнать дворцовую тайну. И не только из любопытства. Чёрный Лотос знала, что её великая госпожа так одинока и так беспомощна, как может быть одинока и беспомощна самая обыкновенная сирота. Может быть, ей нужно помочь?…
― Я верю тебе, Чёрный Лотос, ― сказала Анхесенпаамон, ― я скажу тебе то, что сидит во мне и неизвестно даже Эйе. Мое послание должно спасти не только меня, несчастную, одинокую вдову… оно должно спасти наше великое царство. Моему божественному господину стало известно, что степные племена хапиру, ставшие союзниками хеттов, устраивают нападения на города Сирии и Палестины. Они захватили много городов, завладели землями и рабами, и теперь хетты могут завладеть всем Египтом… Я ищу дружбы с царем хеттов, иначе все мы погибнем.
― Мы не погибнем, великая госпожа! ― воскликнула Чёрный Лотос. ― Твое послание дойдет до царя хеттов.
Великая госпожа сказала:
― Возьми эти кольца, серьги и браслеты, я хочу вознаградить тебя за твое бескорыстие, Чёрный Лотос!
― Мне ничего не нужно, великая госпожа. Если Анху не вернется, зачем мне все это? Тогда мне и жизнь не нужна…
― Он вернется, он привезет мне молодого хеттского принца. Так будет, Чёрный Лотос. И ты будешь у меня вместо старой Тии. Ты будешь главной распорядительницей всех церемоний в моем дворце. А хеттский принц поможет нам освободиться от страха нападения. И ещё он поможет нам, Чёрный Лотос, освободиться от верховного жреца Эйе. Зачем нам видеть перед собой злобного старого Эйе? Зачем, Чёрный Лотос? Я не могу его видеть. Поверь мне. Ты веришь, что все сбудется, Чёрный Лотос?
― Верю, великая госпожа!
Чёрный Лотос старалась верить в благоприятный исход путешествия Анху. Но то, что сказала великая царская вдова, было ужасно. Тревога охватила бедную пленницу из страны Куш. Она вспомнила нашествие воинов Тутанхамона, которые были посланы захватить южные области страны Куш и так безжалостно увели в плен и знатных и бедных людей её страны. Она вспомнила, как их гнали по знойным пескам, связанных одной веревкой, и подумала, что не перенесет такого несчастья вторично. Её тревожила судьба Анху, и она укоряла себя за то, что сама уговаривала его отправиться в это трудное путешествие. Но теперь уже было поздно думать об этом. Теперь надо было ждать. Долго ли ещё продлится эта пытка, это ожидание? Увидит ли она когда-нибудь Анху?
Весь долгий и утомительный путь Анху не переставал ждать несчастья. Он знал, что беда может настигнуть его каждую минуту. Её можно было ждать от лазутчиков, посланных жрецом Эйе. Беда могла прийти от беглых рабов и воинов, которые снуют по дорогам в поисках наживы. И хоть одежда его была скромной, он знал, что ночью могут настичь его и отобрать сокровища, спрятанные за поясом коротенькой юбки.
Каждый день, когда солнце клонилось к закату, Анху искал надежное укрытие для ночлега, чтобы не потерять своего коня. Иной раз ему удавалось спрятаться в пещере, иной раз он располагался под скалой, а бывало и так, что его приглашали на ночлег. На земле Ханаанской Анху посчастливилось. В предместье города Тира он остановился у хижины бедного стеклодува, чтобы попить воды. Старый стеклодув сидел у кирпичной печи и следил за тем, как плавилось стекло. У ног его, на песке, стояли крошечные голубовато-зеленые сосуды для благовоний. Они были так красивы, что художник не мог не залюбоваться ими. Анху воскликнул:
― Твои сосуды очень хороши! Они достойны стать подарком для египетской царицы.
― Купцы охотно покупают мои сосуды и
