Разговоры мигом стихли, когда оцепление пропустило на аллею автобус с надписью «разминирование». Самые нервные из зевак тут же попрятались за фонарные столбы, а самые любопытные привставали на цыпочки, чтобы получше рассмотреть, чем займутся саперы. Из салона выбрался уже экипированный в странные для непосвященных доспехи мужчина. Из-за них сапер казался составленным из двух шаров, огромного – нижнего и меньшего – вверху. Он шел, раскачиваясь, похожий на детскую игрушку «ванька-встанька».

У микроавтобуса он остановился, сунул под днище штангу с камерой и фонариком на конце. Изучал недолго, затем штанга нырнула через отодвинутую дверцу в салон. Сапер ухватился за поручень и неуклюже поднялся в салон.

– Бомбу нашел, – зазвучали возбужденные голоса.

– Ясное дело, заминировали, иначе бы тут автобус не бросили.

– Ловушка.

– А кто вам сказал, что здесь террористы? – пытался разобраться в ситуации свежеприбывший пенсионер, – может, учения проводят накануне Нового года? Вот у нас во дворе…

– Ага, на учениях милицию не убивают, – и старика тут же направили к женщине с собачкой, чтобы тот сам у нее обо всем расспросил.

Под общее «ох!» сапер выбрался из машины, к нему тут же подбежали двое его товарищей, помогли освободиться от доспехов.

– Чисто.

Среди зевак то и дело звонили мобильники – знакомым и родственникам тоже было интересно, что происходит возле телестудии «Око».

– Нет. Скучно здесь пока. Даже бомбы не нашли. Когда Белый дом расстреливали, было поживее… – беззаботно говорил в трубку мужчина со слегка испитым лицом, а тут они сами не знают, что делать. Еще полчаса потусуюсь и, если ничего не произойдет, пойду домой. По телевизору покажут, чем кончилось.

– Пустите! – внезапно прорезал морозный воздух женский крик.

Солдаты внутренних войск успели догнать стройную девушку, которая, проскользнув между ними, устремилась к входу в бомбоубежище.

– Куда вы? Нельзя.

– У меня жених там работает, он на дежурстве, – Таня, как только узнала от соседей о заварухе, тут же бросилась к студии.

– Нельзя, – молоденькие, но крепкие пареньки из роты внутренних войск могли бы спокойно удержать взбесившегося здоровяка, но хрупкую девушку хватать крепко они побаивались, еще немного, и она бы вырвалась.

На выручку им уже спешил моложавый полковник.

– Успокойтесь, гражданка. Может, его там сейчас и нет.

– Он звонил мне.

– Все равно, вы там ничем ему не поможете, – полковник повел Таню к выходу из сквера, – мы делаем все возможное… – он заговаривал ей зубы, пока не сдал на руки медикам из машины «Скорой помощи».

У старого кирпичного постамента, на котором когда-то гордо возвышался бетонный пионер с горном, а теперь угадывались лишь следы его каменных сандалий, сошлись двое мужчин в возрасте. Один подтянутый, в военном бушлате без погон, молодцеватый, но с густыми синими прожилками под глазами, другой толстый, с красным, абсолютно круглым лицом, полы его непомерно длинного пальто мели снег. Они не были знакомы раньше, не сговаривались, просто нюхом определили друг друга среди зевак и отошли в сторонку.

– Здешний? – поинтересовался бушлат, сразу выдав военный командный голос.

– За углом живу, – отозвался краснолицый.

– А я через дорогу.

Пожали руки, даже не назвавшись.

– Я их каждый день смотрю, – бушлат указал на вход в студию, – хороший ведущий, сразу видно, что бывший военный, говорит, как топором рубит. Фамилию только не помню.

– Знаю, про кого говорите. Седой немного, на висках, – расплылся в улыбке краснолицый.

– Хреново им там, их не выковыряешь. Я саперным полком командовал на Украине, под Винницей. Про бункер Гитлера слышали?

– Передачу смотрел.

– А я сам там ходил. Это рядом с нашей частью. Бетон, я вам доложу, такой, что и ломом кусочка не отобьешь. У нас, конечно, цемент приворовывали, но на «оборонку» ничего не жалели. Бетон, арматура, бронированные двери, только если прямое попадание атомной бомбы – тогда каюк. А так… все сделано, что только изнутри открыть можно, – бушлат потер озябшие руки в нитяных перчатках.

– Мы тоже подобные штуки монтировали, – краснолицый рукавом вытер слезящиеся на морозе глаза, – в «Метрострое» бригадиром бетонщиков работал.

Бушлат уважительно кивнул.

– Что они делать ни станут, ничего у них не получится.

– Кто?

– Террористы, – бушлат сунул руки в карманы, – потому что Кавказ всегда нашим был.

Краснолицый спорить не стал, он, немного стесняясь, показал из кармана горлышко водочной бутылки, накрытое двумя, вставленными друг в друга одноразовыми прозрачными стаканчиками.

– Мы с соседом договорились во дворе встретиться – пузырь покатить. А как я услышал про террористов, сразу сюда рванул, может, и сосед уже подтянулся, но где ж его найдешь?

Бушлат порылся в карманах, вытащил мятые деньги.

– На дармовщину никогда не пил. Держи. Погоди, у тебя пальто, испачкаешь, – бывший военный очистил рукавом бушлата край постамента от снега.

Бутылку выставлять не стали, разлили на весу. Два магазинных бутерброда с селедкой, завернутые в тонкий полиэтилен, легли на постамент.

Краснолицый замялся, не зная, что предложить в качестве тоста.

– За наших, – нашелся отставной бушлат.

Стаканчики чуть хрустнули, сойдясь. Взгляды у мужчин оживились.

– Не знаю как, но выковыряют их, – переведя дыхание после выпитого, сказал краснолицый.

Бушлат хлестко поставил пустой стаканчик на постамент и зашуршал целлофаном.

– Есть бойцы специально под это «заточенные», у них и техника, и сноровка, – но в голосе не было уверенности.

– Мы для себя строили, а они там засели.

– На каждую хитрую… – не договорил краснолицый, разливая по полстаканчика водки.

– Вот-вот… найдется и на нее с винтом… – закончил народную мудрость бушлат.

Глава 7

Полковник Голубев из кабинета Елфимова не вышел, а выбежал. Он летел по длинному коридору, на лестнице перескакивал через несколько ступенек. Черная «Волга» с «мигалкой» и четырьмя антеннами уже стояла у служебного входа. Голубев впрыгнул в машину и быстро произнес адрес.

– Давай, браток, гони. Включи «мигалку», не останавливайся нигде, лети, как птица. Люди в опасности, – полковник говорил, словно перед строем бойцов.

«Мигалка» запульсировала на крыше автомобиля, и «Волга» помчалась. Голубев, прижав трубку мобильника к уху, уже отдавал приказы.

– Майор, всех собрать. Телестудия захвачена, – полковник говорил отчетливо, быстро, словно уже начались боевые действия и за каждым его словом стояла человеческая жизнь. – Я еду. Готовьтесь, сейчас отправляемся. Все на месте?

– …

– Хорошо.

– …

– Да, понял. Планы подземных коммуникаций достаньте из базы данных через компьютер. Сделай распечатки.

– …

– Должны быть. К моему приезду найдите.

Черная «Волга» с «мигалкой» пронзила город. Вот и знакомый район. Промышленная застройка, бесконечные бетонные заборы, размалеванные любителями граффити. Белый снег, такой белый и чистый, как в лесу, ржавые железные ворота.

Полковник тронул водителя за плечо:

– Направо. К