— Я не знаю, как так вышло, — занервничал Малюта.

— Но ведь вышло. И теперь мне нужно знать, кто заказал Окулева. — Сафрон тяжело смотрел на него, едва заметно покачивая головой.

Он отговаривал собеседника от всяческих отговорок и увиливаний. Разговор очень серьезный, и, если Малюта этого не понял, следующее слово возьмет товарищ «Маузер».

— Меня самого подставили. Я сам с этим делом разберусь.

— Кто подставил?

— Я же говорю, сам разберусь. И вышлю тебе голову этого человека.

Сафрон криво усмехнулся, и презрение в его взгляде, и обида, и угроза. Малюта держал его за лоха, если такое говорил. Даже если его самого подставили, все равно он не станет убивать посредника или даже заказчика. В лучшем случае морду набьет. А Сафрону реально нужна голова этого урода, он ведь не успокоится, пока не спросит за такой разводняк.

— Кто, спрашиваю?

— Слышь, Сафрон!..

— Малюта, ты ничего не понял!

Сафрон вздохнул, представляя, как стоит перед гробом своего лучшего друга. Так жаль ему безвременно ушедшего Малюту, слезы душат, слово через горло не лезет. Действительно, а чего не оплакать этого козла заранее?

— Я разберусь! — голос у Малюты дрогнул.

Сафрон повернулся к нему боком, кивком разрешив продолжить путь.

— Будешь возвращаться, охрану с собой прихвати, — с хищной усмешкой бросил он. — Опасно сейчас в Москве.

Неспроста Малюта в Москву зачастил, интересы у него здесь деловые появились, а чувствовал он себя в столице очень даже уютно, если на охрану забил. Но это все в прошлом. Теперь ему по Москве с оглядкой ходить полагается.

Малюта нерешительно сделал шаг, другой, резко развернулся и остро взглянул на Сафрона.

— Послезавтра. Ресторан «Прага». В шесть вечера. Ты получишь все, что тебе нужно.

— Завтра. В шесть.

Малюта думал недолго. Кивнул, повернулся к Сафрону спиной и пошел к стоянке такси. Уж очень он спешил убраться из Москвы, даже о достойном выезде не позаботился, опять же, охраной пренебрег. Но сбежать не удалось, понял Малюта, что не будет ему спокойной жизни, повернул назад. Сафрон должен был это оценить и одолжить ему машину, но так не хотелось этого делать. А пришлось. И машину выделил, и людей, а заодно приказал взять Малюту под наблюдение. Нельзя было пускать столь серьезное дело на самотек.

Голова высокая, а уши низкие, зауженные кверху. Лицо нормальное, лоб, глаза, нос, рот — все в правильных пропорциях, но эти уши казались двумя большими каплями, которые стекали с головы.

— Ну когда видел… Как мы сменились, больше я Мишу не видел, — пожал плечами Кульбакин.

Это ему доверял ключ и собаку Николай Платонов. И с Мишей Баукиным он дружил.

— Домой Баукин уехал? — спросил Лозовой.

— Домой.

— На чем?

— Ну на чем… Я его до остановки подбросил.

— Это позавчера было?

— Позавчера.

— И куда он ехал?

— В Росток.

— А почему такси не взял? — спросил Круча.

— Такси?

— Он не говорил, что такси возьмет? Может, у него деньги появились?

— Он живет от зарплаты до зарплаты. Зарплата через три дня, откуда у него деньги?

— Значит, до остановки? В Росток.

— В Росток… Хотя… — задумался Кульбакин.

— Что хотя?

— Да, бомбила около него остановился, не знаю, сел он в машину или нет, но дверь открыл.

— Баукин дверь открыл?

— Да. Я уже развернулся, рукой ему помахал, еду, поворачиваю, смотрю, он у машины стоит. Дверь открыта, он стоит, что-то говорит. Или слушает. Не знаю… Может, и сел, если недорого бомбила взял. Он говорил, так иногда бывает, подъезжает, по чирику с носа, и поехали… Ну, если люди есть, а там на остановке люди были.

— А марка машины?

— То ли «семерка», то ли «шестерка».

— Цвет?

— Вроде белый.

— Номеров, конечно, не видел?

— Видел. Белые номера с черными точками, — усмехнулся Кульбакин.

— Точки ты, конечно, не разглядел?

— Я же говорю, далеко было. Да и темнеть уже начинало.

Круча в раздумье глянул на Лозового. И мать Баукина о белой «шестерке» говорила, и его друг ту же машину мог видеть. Может, и деньги у Баукина только после встречи с ее водителем появились. Может, киллеры только присматривались к Мише. Или даже к поселку, где жил Окулев, даже не подозревая о существовании Баукина. Увидели его на остановке, подобрали, разговорились, решили, что именно такой помощник им и нужен.

— А эта белая «шестерка» или «семерка» за тобой не ехала? — спросил Степан.

— Откуда?

— От Привольного. Вы же со смены ехали?

— Со смены.

— Может, эта «шестерка» стояла где-то на подъезде к поселку.

— Да, стояла какая-то «шестерка»… — раздумывая, кивнул Кульбакин.

— Номера не запомнил?

— А где она стояла… Там же две дороги от Битово, одна в поселок, другая в забор упирается. В этом тупике и стояла какая-то белая машина, даже не знаю, «шестерка» или «семерка». Может, и «пятерка».

— Может, машина за вами поехала?

— Вроде ехала… Но точно сказать не могу.

— А кто может сказать? Возможно, кто-то из ваших выезжал?

— Да нет, не было никого. Сразу за нами никто не ехал, может, потом. Слава собирался уезжать, но не было его. Точно не было.

— Может, кто-то из поселковых? Может, навстречу кто-то ехал?

— Да нет… Хотя…

— Что хотя?

— На «бумере» там один