ему деньги на это дело нужны?

— Деньги… Деньги на все нужны… Невеста у него была… Он уже из армии вернулся, познакомился с ней, а она за коммерсанта замуж вышла, в Москве живет… Миша тоже хочет бизнесом заняться, разбогатеть, чтобы Наташа к нему вернулась.

— И что, получается?

— Разбогатеть?… Да нет, пока нет, — совсем невесело улыбнулась женщина.

— Но, может, какая-то надежда появилась?

— Ну, сказал, что скоро все хорошо будет.

— Может, у него деньги появились? Может, он вам купил что-то в подарок?

— Нет, не в подарок, утюг мне давно уже был нужен, и пылесос давно сломался.

— Утюг купили и пылесос?

— Нет, утюг он не покупал, пылесос тоже, денег дал, я сама все куплю.

— Когда он денег вам дал?

— Позавчера. С работы вернулся… Телефон привез. Сотовый.

— Телефон купил?

— Да… А он что, украл деньги? — расстроилась Баукина.

— Да вы не переживайте, ничего страшного, все будет хорошо.

— Да что ж хорошего?… Говорила я ему, оставь в покое эту Наташку!.. Из-за нее все!

— Вы не знаете, где Миша может сейчас находиться?

— Говорю же, уехал вчера.

— А вы говорите, он телефон сотовый купил, он же номер телефона вам оставил?

— Да нет… У нас и телефона-то нет… — развела руками женщина. — Ни сотового, ни обычного.

— А он кому-нибудь звонил?

— Ему позвонили, и он стал собираться.

— Вчера позвонили?

— Да, вчера. Мы обедать собирались.

Степан закончил разговор, вернулся в машину, но двигатель заводить не стал. Закурил, глубоко затянулся.

— Рома, ты хотел бы разбогатеть и жениться на «Мисс Москва»?

— Кого нужно убить? — Лозовой, как обычно, понял все правильно.

— Кого-нибудь из тех, до кого ты мог бы дотянуться.

— Баукину заказали Окулева, которого он должен был охранять.

— Тем более что он воевал в Чечне, имеет боевой опыт.

— И Фокстрот его знает… И ключ от платоновского дома он мог раздобыть.

— Снять слепок и сделать дубликат.

— Надо бы глянуть на этот ключ, если с него делали слепок, так на нем воск останется или пластилин. Где-нибудь да останется.

— Ключ отработаем… — кивнул Круча.

Упустил он момент, надо было еще на контрольно-пропускном пункте спросить, где ключ от дома, и забрать его, но ничего, еще не вечер. Главное, что вспомнил.

— И с Наташей надо бы поговорить, — продолжал он. — Муж у которой ветряная мельница, с которой должен бороться всякий уважающий себя донкихот.

— И Окулев для него ветряная мельница.

— Вот я и думаю, что он на это мог купиться. Все зло из-за богатых коммерсантов.

— Убив одного такого, Баукин сделает мир лучше.

— Да, но он убил жену Окулева.

— И почему-то не сдался.

— Ну, это совсем не обязательно.

— Обязательно. Если он донкихот!

— Жена Окулева тоже мельница. Может, она предала такого же прекрасного парня, как Миша Баукин, чтобы выйти замуж за воплощение зла!

— Где же нам этого злобного романтика найти?

— Боюсь, копать нужно вглубь. Метра на два.

Степан кивнул. Увы, но Баукин мог исчезнуть навсегда. Почувствовал его пес, обнюхав забытую книгу. Это Миша уходил из платоновского дома с винтовкой, это его кто-то встретил в лесу, сыпанув на тропинку молотого перца. И этот кто-то увез его куда-то очень далеко и, скорее всего, безвозвратно. Баукин в этой истории расходный материал, жаль, что он не понял этого раньше, до того, как нажал на спусковой крючок.

— Будем надеяться на лучшее, — качнул головой Степан. — Будем искать его живого.

А если Баукин все-таки мертв, отработка его связей и окружения может вывести розыск на посредника между исполнителем и заказчиком. А может, и на самого заказчика. Кто-то же встречался с Баукиным, кто-то уговаривал его совершить преступление, а это встречи, возможно, на людях, если так, то найдутся свидетели. Если хорошо искать.

* * *

Легче всего перехватить пассажира на земле до того, как он поднимется на самолете в воздух. Правда, это чревато непредсказуемыми последствиями, если у пассажира есть ствол. И телохранитель. Впрочем, Малюта не сопротивлялся. И телохранителя при нем почему-то не было. Видно, думал, что в Москве ему охрана не нужна. Он вышел из такси у здания аэропорта, тут ему крылья и подрезали, Тюльпан отсек ему путь отступления с одной стороны, Черчилль с другой. Чарлик вышел на Малюту лоб в лоб, Пильга поджал с тылу. И Сафрон тут как тут.

— Сафрон, это че за дела? — спросил Малюта.

И лицо у него круглое, и голова, башка к тому же лысая, ни дать ни взять колобок на мощной шее и широких плечах. Здоровый мужик, но Сафрон его не боялся. Чарлик отошел в сторону, и он встал перед Малютой.

— А ты собрался куда-то, братан? — с ухмылкой спросил Сафрон.

— Не куда-то, а домой.

— А чего так? Москва надоела?… Или дела здесь гнилые, сваливать пора, да?

— Какие дела? — скривился Малюта.

— Окулева замочили!

— Да? — не очень убедительно и вяло удивился авторитет.

Команду, которая крышевала «Иртышнефть», держал под собой Баймет, но поскольку вор в законе как бы не имел права возглавлять банду, формально место центрового занимал Малюта. Сафрон пересекался с ним пару лет назад по конкретному делу, сохранились неплохие отношения, на этой почве Малюта к нему и подъехал. Предложил закошмарить Окулева, нагнать на него страху, создать, так сказать, безвыходность положения. И Сафрон повелся, как оказалось, зря.

— Это подстава, братан! Я теперь крайний. Да ты