– Не нервничайте, мы просто поговорим. Я вам буду задавать вопросы, а вы будете отвечать. Желательно честно, тогда наш разговор закончится для вас хорошо.

– Ничего себе! – возмутился Базанов, но в его голосе было больше страха, чем недовольства. – Вы мне что, угрожаете? Запугиваете? Что вам опять от меня надо?

Сбоку из-за деревьев с серьезным лицом вышел Дубов и, сложив на груди руки, стал смотреть на архитектора. Базанов сник и последовал за Гуровым, который неторопливо двинулся вдоль фундамента. В разговоре он напомнил архитектору недавнее задержание и изъятие пакетика героина. Тот, уныло шагая рядом с сыщиком, вдруг остановился как вкопанный и возмущенно уставился на полковника:

– Мне же сказали, что последствий не будет, что на этом все закончено? Чего вы от меня еще хотите? Сколько? Скажите раз и навсегда!

– Интересно… – протянул Лев и, тоже остановившись, повернулся лицом к Базанову. – Вот что, Вячеслав Павлович. Давайте-ка с самого начала и по порядку рассказывайте ту историю с задержанием и изъятием наркотиков.

– Та-ак… – Глаза архитектора недобро сузились. – Значит, вот вы как? Чувствую, терять мне больше нечего и вы от меня уже не отвяжетесь. Как волки вцепились мертвой хваткой. Раз предприниматель, значит, деньги есть. Давайте его доить до последнего, до капли, до копейки, чтобы в могилу вогнать.

– Кажется, понимаю, – кивнул Гуров. – Так вот, я вас привез сюда не для того, чтобы выколачивать из вас деньги или шантажировать, угрожать вам. Я вас сюда привез, Вячеслав Павлович, в целях вашей же безопасности, чтобы никто не узнал, что мы с вами встречались и разговаривали. Мне нужно знать, как с вами проделали эту штуку с наркотиками и задержанием и как вас отпустили при таких неопровержимых уликах и серьезных обвинениях.

– А вы не знаете? – зло усмехнулся Базанов.

– Я приехал сюда, чтобы узнать как! – оборвал его Гуров. – Я понимаю, что с вами обошлись подло и гнусно, но это не значит, что в каждом работнике полиции вы должны видеть негодяя. На ком-то государство все же держится. Давайте серьезно отнесемся к нашему разговору, я хочу убедиться, что вы невиновны, что вас подставили, чтобы заставить дать взятку за освобождение и прекращение дела. Если вы невиновны, мы продолжим работать.

– Да не виновен я! – почти закричал архитектор. – Не виновен!

– Ну, вот поэтому я вас сюда и привез, – снова остановил его Лев. – Эмоции – дело шумное. Рассказывайте спокойно, как все было.

И Базанов стал рассказывать, видимо, отчаявшись выбраться из этой ситуации раз и навсегда, надеясь хоть на какую-то помощь со стороны, хоть на крохи справедливости. Его машину, как он утверждал, сотрудники ГИБДД остановили в городе, когда он только въехал с самарской трассы. Базанову еще показалось, что на посту ДПС, расположенном на въезде в город, полицейские проводили его машину странными взглядами, но он не обратил на это особого внимания. Не остановили, и хорошо. И не важно, что он ничего не нарушал и чист перед законом. Просто если тебя останавливают сотрудники ГИБДД, то ждать подвоха уже можно. Много он наслушался различных историй про развод полиции.

И в городе архитектор получил свою дозу адреналина на всю катушку. Какие-то люди в гражданской одежде подошли вдруг к его машине. Он и опомниться не успел, как сотрудники ГИБДД открыли багажник. Один из них на глазах у всех присутствующих чуть сдвинул в сторону картонную коробку с папками и каталогами. Под коробкой стал хорошо виден пакетик с белым порошком. Тут же начали процедуру изъятия, откуда-то появились странные понятые. Все происходило как в страшном сне. Только Базанов никак не мог проснуться, хотя ему и очень хотелось.

– Это была нелепость, дикая нелепость! – уже не сдерживаясь, доказывал архитектор. – Какие, к лешему, наркотики, когда я даже не курю и к спиртному практически равнодушен! Я вообще сторонник самых жестких мер по искоренению наркомании в стране, а тут мне же предъявляют такие обвинения! Не было у меня в багажнике никаких пакетиков, не может у меня в машине быть наркотиков. И чужих вещей я там не вожу, чтобы подумать, что у кого-то из моих друзей или знакомых из сумки выпал этот чертов пакетик.

– Вы хотите сказать, что там вам его и подложили, когда проводили досмотр? – уточнил Гуров.

– Да! Именно это я и хочу сказать! – с вызовом заявил Базанов.

– Хорошо, рассказывайте, что с вами происходило дальше, – спокойно предложил Лев.

– А дальше… – Базанов опустил голову и сокрушенно покачал ею. Голос архитектора стал тихим и бесцветным. – Дальше были сплошные унижения. Вы можете представить себе, что это такое? Унижения для невиновного человека, для человека, который пользуется уважением в своем кругу, является авторитетом, признанным мастером своего дела. Со мной заказчики разговаривают с уважением, коллеги. А эти… да у половины из них и высшего образования нет, они двух слов связать не могут без мата. Обращались на «ты», эти грубые толчки в спину, в плечо, грязные ухмылки. Очень они смачно расписывали, что со мной будет, когда я попаду в колонию.

– Сколько вы им заплатили, чтобы с вас сняли обвинение и отпустили с миром?

– Двести тысяч наличными, – угрюмо ответил архитектор. – Вы понимаете, мне не денег жалко, мне больно, что в нашей стране, в двадцать первом веке такое возможно средь бела дня. Это же в старину так было, когда с кистенем на большую дорогу, а здесь в городе, при людях. И кто? Те, кто как раз меня и должен защищать… Скажите, полковник полиции, кому мне теперь верить? И как?

– Мне верьте, – твердо проговорил Гуров. – Умудренному опытом полковнику с большими возможностями. И вот ему верьте, молодому пареньку, который носит еще пока курсантские погоны, а о чести офицера знает побольше некоторых.

– И вы… что? Вы хотите вывести на чистую воду этих? – Архитектор кивнул головой в сторону города.

– И до «этих» очередь дойдет. Но сначала мы поговорим с вами вот о чем, Вячеслав Павлович. Скажите, в каких вы состоите отношениях со Светланой Моревой?

– С кем? – Базанов вытаращил на Гурова удивленные глаза.

– Со Светланой Алексеевной Моревой, дознавателем управления внутренних дел по Усть-Владимировскому