Шрифт:
Закладка:
Убийца вашего брата не может разгуливать среди людей, вам надо что-то делать. Вы только представьте, что мне каждый день приходится вместе с ним обедать и ужинать! Но я тешу себя надеждой, я уверена, что мне удастся сбить его с толку… Каждый вечер я возношу молитву Богу… а ночью Бог посылает мне Андре, чтобы сообщить мне необходимые сведения… сведения, благодаря которым, месье Жак, мы скоро узнаем все… все… Уже этой ночью он вернется… Т-сс! Я слышу, как старуха-служанка бродит по коридору… Ей нельзя доверять… она может быть сообщницей… все возможно… Она подслушивает под дверью!
Приоткрыв дверь, Марта с напыщенной вежливостью, которую считала вполне естественной, громко произнесла:
– Дождь прекратился!.. Не хотите ли пойти погулять?
Выходя из дома, они заметили старуху-служанку; ее лицо излучало доброту. Ее звали Натали, она прислуживала еще первой жене Сен-Фирмена и никогда не обижала вторую. Казалось, служанка ни на кого не обращает внимания и полностью поглощена стиркой, которую уже заканчивала. Тем не менее она знала «свою службу», а потому спросила: «Не желают ли дамы и господа перекусить?»
– Нет! Нет! – быстро воскликнула Марта. – Ни на что не соглашайтесь! Печенье заплесневело! Натали, не станете же вы отрицать, что печенье заплесневело?..
Стоя у нее за спиной, Натали горестно, с болью, отразившейся на лице, пожала плечами и, постучав себя по лбу, прошептала:
– Бедная! Бедная хозяйка!
Марта повела гостей в сад.
– Не говоря уже о том, – продолжала она, – что печенье может быть отравлено… Никогда не знаешь!.. Я-то их ем, я ем все, что мне дают, потому что надеюсь умереть, ведь так?.. Но вы совсем иное дело…
Гости следовали за хозяйкой. В галошах, слишком широких для ее маленьких ножек, Марта вела гостей по аллее, усаженной самшитом и старыми фруктовыми деревьями, от корявых стволов которых сами собой отваливались побелевшие куски коры. Боже! Как печально выглядел этот сад!.. Дождь прекратился, но со всех жалких искореженных веток, все еще хранивших последние осенние листики, капля за каплей стекали слезы: сад оплакивал свою ушедшую навек молодость, ибо никто не думал вернуть ему былую красоту.
Марта набросила на плечи шаль и зябко в нее куталась, поджидая отставших гостей. Месье и мадам де Лабосьер довольно быстро поняли, куда она их ведет.
В конце двойного ряда лип, по левую сторону они увидели известную всем беседку, куда Марта ходила по ночам.
Эта небольшая деревенская постройка целиком поросла мхом, а ее остроконечная крыша покрылась толстым слоем плюща, торчавшего над шпилем, словно плюмаж на старомодной шляпе. Заросшие плесенью ступеньки, ведущие на площадку, разваливались от старости и сырости. Лестницу окаймляли деревянные, источенные червями перила, проседавшие под руками.
Марта, похоже, пребывала в нетерпении.
Как только они все втроем поднялись в беседку, она произнесла:
– Мы собрались здесь потому, что мне надо вам кое-что сказать… здесь нас никто не услышит, и отсюда нам все видно… Смотрите, – выпалила она, вытягивая руку, – он идет!..
Впереди, во влажных сумерках, набросивших свой покров на тускло струящуюся воду, виднелись чахлые заросли ивняка, возле которого покачивалась на воде привязанная старая лодка. В тот же пустынный уголок берега падала тень от жалобно вздыхавшей рядом осиновой рощи.
– Как же здесь грустно! – не сдержавшись, воскликнула мадам де Лабосьер.
– Да, но если бы вы знали, как здесь прекрасно при лунном свете!.. Когда он гуляет по воде, словно Иисус… Уверяю вас, он ходит по воде, и это для него так естественно… Он подходит ко мне со стороны берега…
– Но, милая моя, он наверняка приплывает вон в той ветхой лодчонке! – произнес Жак. – А звон цепей, который вы слышите, всего лишь звяканье лодочной цепи… он просто привязывает ее к стволу ивы.
– Дай же договорить мадам Сен-Фирмен… Если бы все было так просто, как ты говоришь, мадам Сен-Фирмен наверняка бы это уже заметила…
– Вы совершенно правы, мадам. Что бы там ни говорил мой муж, я не слепая, не глухая и не сумасшедшая…
– В котором часу он приходит?
– Обычно около четырех утра, мадам… но я жду его в любой час и не перестаю ждать, ведь знаю, что он придет или может прийти… Очевидно же: он не может приходить каждую ночь. О чем я вам сейчас говорила? Обычно он подходит ко мне со стороны берега, но иногда появляется совершенно непонятно откуда, просто внезапно становится видимым… Он идет ко мне, молча протягивает руки… молча… Его шаги бесшумны… слышен только слабый звон цепей, который, кажется, всегда сопровождает призраков, находящихся во власти смерти…
– Бедное, бедное дитя! – вновь прервал ее Жак. – Где вы все это вычитали?.. В каком сне вы это увидели?..
– Прекрати, Жак, прошу тебя! – с улыбкой остановила его Фанни.
– Раньше я думала, что мне все это снится… Но теперь уверена, что он приходит, ждет меня и по-прежнему любит, – уверенно произнесла Марта, мечтательно качая головой. – Бедный дух с кровоточащей раной на виске, его надобно пожалеть!.. Ясно же, что он рассчитывает на меня, что я буду мстить… но я такая слабая… такая слабая… у меня ничего не получится, если вы мне не поможете!..
Она схватила их за руки и нервно сжала с такой силой, о которой они и не подозревали.
– Обещайте, что поможете мне, и я поделюсь с вами тем, что он рассказал мне этой ночью…
– Вы же прекрасно знаете, Марта, что мы вас очень любим, – промолвила Фанни.
– Нет, я не это хочу услышать! Скажите: «Я вам помогу!»
– Хорошо, мы вам поможем!..
– Да, именно так… спасибо!.. Теперь я почти спокойна. Он доверил мне большую тайну, которая, возможно, нам очень поможет… Он сказал мне так жалобно, так жалобно: «Марта! Марта! Я хотел бы покоиться в освященной земле… Найди мой труп!..» Тогда я его спросила: «Скажите мне, Андре, где ваш труп?» И он мне ответил: «Где? Он спрятал мой труп в сундук!..» А потом исчез, растаял, словно дым… Что вы на это скажете?.. Теперь мы знаем, где находится его труп… Осталось только узнать, где сундук, но это может оказаться непростой задачкой. Иногда трупы, спрятанные в сундуки, искали месяцы, годы… Помните, доктор Мутье нам столько рассказывал об одном деле, кажется, о деле Гуффэ… Главное, действовать надо очень осторожно, потому что Сен-Фирмен наверняка что-то подозревает! А теперь идем, идем скорее домой, мой муж должен скоро вернуться… Я хочу, чтобы к его приходу мы чинно сидели в гостиной и как ни в чем не бывало разговаривали о погоде!..
Но зайдя в
