— Лирит, не надо так, пожалуйста, — попросила я, потому что не хотела даже думать о том, как живётся отцу моего ребёнка в шкуре низшего демона. И так понятно, что не очень сладко, но слышать это от Лирит было выше моих сил.

— Хорошо, не буду, — согласилась она, почувствовав перемену в моём настроении. — Мне с тобой ссориться не с руки.

— Да? С чего бы это? — съязвила я в ответ, припомнив, как она с утра пыталась угрожать мне расправой.

— А то ты не знаешь, — парировала она. — Только, кажется, ты собиралась обсудить это после встречи с отцом. Ир, я умею признавать свои ошибки и исправлять их. Да, я лгала тебе, но только для того, чтобы понять, насколько глубоко ты погружена в себя. Несчастными и доверчивыми манипулировать проще. Ты решила быть сильной и уверенной в себе? Ладно. Хочешь правды? Хорошо. Только не жалуйся, если не вся правда придётся тебе по душе.

— Дядя Боря вчера мудрую мысль высказал, — вспомнила я. — Правду может знать только тот, кто её пережил. Ты не можешь знать того, что случилось до твоего появления. И то, чего своими глазами не видела, тоже с чужих слов только знаешь. Учитывая склонность демонов к вранью, логично предположить, что ты и сама располагаешь недостоверными сведениями, хотя думаешь, что это не так.

— Логика… — усмехнулась демоница. — Сейчас, например, твоя логика ведёт тебя по ложному пути.

— Это почему ещё?

— Потому что ты думаешь, что дар достался тебе от отца.

— А разве это не так? — нахмурилась я, лихорадочно вспоминая, что важное во вчерашнем разговоре с дядей я могла упустить.

— Ир, твой дед по маминой линии был женат дважды. В первом браке он рано овдовел, хотя успел заиметь сына. Потом он женился на твоей одарённой бабке, от которой дар перешёл её первенцу.

— Моей маме?

— Да. Я же сказала, что знаю всю твою родословную, ты просто нужные вопросы задавать не умеешь.

Я даже облегчение от этой новости почувствовала, потому что предполагала, что будет, когда увижу, как живёт мой папочка. Я же не могла видеть спящий дар, но была уверена, что носитель — именно отец. Если он и правда алкаш на шее у стариков, то бессмертие ему ни к чему — от таких людей проблемы одни, а дай ему магию, так и греха потом не оберёшься. А дедушку с бабушкой мне наверняка стало бы жалко, и я бы извела себя желанием хоть кого-то из них спасти, но тут тоже всё очень непросто — непонятно, кто из них одарённый. Рассказывать обоим, что у одного из них есть бесконечное будущее — кощунство. Да и тот, у кого дар окажется в наличии, потом захочет непутёвого сыночка спасти. Не палка о двух концах, а целые вилы, причём острые и опасные. Хорошо, что дар мне от мамы достался — ей я точно ничего рассказывать не буду. Перебьётся. Если, конечно, она о нём не знает.

— Лирит, а мама… Она знает? В ней же была магия какая-то, жена дяди её чувствовала.

— Да порча на ней была с отворотом. Новая пассия твоего папаши постаралась. Потому и характер испортился. Низшие ещё до твоего рождения эту пакость с неё слизали, а откатом по ведьме, которая делала, так хлопнуло, что высшие там уже и не понадобились. И, кстати, предчувствую, что ты спросишь, поэтому сразу скажу — не избавилась она от тебя, пока можно было, из-за отрицательного резуса. Хотела, но врачи сказали, что другого шанса родить у неё после этого может и не быть.

— У меня тоже отрицательный, — зачем-то поделилась я с демоницей. — Не думаю, что мама после меня ещё детей хотела. Им с Виктором и так неплохо жилось.

— Слушай, давай ты не будешь сейчас снова в меланхолию скатываться, а? — попросила Лирит. — Мне это, конечно, выгодно, но раз уж ты решила быть хозяйкой положения, то и нечего себя жалеть.

— Просто неприятно осознавать, что в реальности мне не за что зацепиться, если начну тонуть, — вздохнула я. — Ближайшей родне триста лет не нужна, а от пращуров вряд ли чего хорошего дождёшься. Слушай, а ты и о тех предках знаешь, которые до Лады?

— Я обо всех знаю, но хороших новостей в этом плане ты от меня не услышишь.

— Почему?

— Потому что тех, кто был до Лады, уже нет.

— Как это? — искренне удивилась я. — Они же бессмертные. Не могло же бессмертие так всем надоесть, что они от него отказались.

— Каждый из них в какой-то момент перегнул палку и был лишён своего дара вместе с жизнью. Примерно так, как сейчас перегибает Лада. Если она сделает то, что задумала, верховные выдадут истинным разрешение полакомиться бессмертием. Тебе не понять, но это о-о-очень вкусно и надолго избавляет от необходимости кормиться. Я пробовала однажды, на полвека почти хватило.

Мне как-то не по себе стало. Истинные демоны кормятся жизненной силой, а у бессмертных её магия Нави подпитывает. Получалось, что пить такую жизнь можно до тех пор, пока не иссякнет вся магия. И вряд ли при этом демоны так же обходительны со своим обедом, как был Михаил со мной в те долгие два месяца, за которые я успела втрескаться в него по уши. У них же нет цели быть добрыми и ласковыми, поэтому…

— О, страхом потянуло, — принюхалась Лирит. — Не бойся, я тебя есть не стану.

— Ой, да съешь уже, — разрешила я, чувствуя, что начинаю раздражаться.

— Если тебя это успокоит, то один принципиальный и осторожный предок у тебя всё-таки есть.

— Ты же только что сказала, что всех слопали истинные, — напомнила я.

— Оговорилась. Почти всех. Самый первый, кому был дан дар Нави, всё ещё в добром здравии.

— И где он?

— Ха! Хитрая какая! — улыбнулась демоница. — Я вас познакомлю, если ты мне поможешь.

— Сделку предлагаешь?

— Вроде того. Но мы обсудим это после нашего путешествия, как ты и решила.

Я помолчала немного, прислушиваясь к собственным ощущениям, и поняла, что хочу ей верить, но всё равно не верю. Демонам верить нельзя. Очень хотелось бы знать, за что мои предки получили этот, будь он трижды неладен, дар, но вряд ли у Лирит имелся правдивый ответ на такой вопрос. У того, самого первого, предка — да, ответ есть. И у того, кто дал ему чистую магию, но никак не у демоницы, которой триста лет от роду.

— Лирит…

— Что?

— Кто дал волхвам дар Нави?

— Бог Нави, конечно.

Ясно. Значит, придётся надеяться, что насчёт первого одарённого пращура Лирит не врёт, потому что к Чернобогу за ответами меня вряд ли пустят.