Неизвестно, верил босс этим сказкам или нет, но они его явно забавляли.

– Константин. Он меня догнал.

– Где?

– Около подвального окна, через которое мы забрались в здание.

– У вас не возникало желания, если не сразу, то потом, выйти к тем людям, которые обыскивали здание, все им объяснить, отдать найденный в саду предмет и спокойно вернуться в отель?

Это был хороший вопрос. Алина покаянно вздохнула.

– Возникало, конечно. И мы как раз собирались это сделать, когда нас заметили.

Предводитель греческого воинства взялся за голову и минуты две или три просто сидел и смотрел на нее, как на безнадежно больную. Остальные вообще старались на нее не смотреть. Ну и хорошо. Лучше выглядеть полной идиоткой, чем сломать Константину игру.

– Последний вопрос, Алина. Ты видела, куда твой приятель спрятал то, что я ищу?

– Нет, – ответила она без запинки, уже не боясь, что сорвется голос или задергается глаз. Ведь это была чистая правда.

– То есть как?

– Я зашла в туалет… там, около разливочной линии…

Босс коротко кивнул.

– Можешь не продолжать. – Глубоко вздохнул. Побарабанил пальцами по столу. Пальцами, похожими на толстые копченые сардельки. – Константин?

– Мой фюрер?

С юмором у него было все в порядке, несмотря на драматизм ситуации.

– Что ты сделал с девайсом, который подобрал в саду?

– Нашел для него хорошее, надежное место. Как говорят у нас в России, подальше положишь – поближе возьмешь.

– Свой девайс ты положил туда же? Почему? Что у тебя там такое, не предназначенное для посторонних глаз и не подлежащее удалению?

– Домашнее порно.

Ох, зря он это… Алина торопливо потупилась, боясь увидеть, как он получит новый удар в лицо. И в то же время в ней вспыхнула искра гордости. Он – ее мужчина – держался не так уж плохо, учитывая, что переговоры с криминальными элементами не входили в круг его повседневных обязанностей.

– Кончай валять дурака, Константин, – спокойно, почти добродушно сказал царь горы. – Чего ты добиваешься? Тебе не нужен чужой девайс. Ты все равно не сможешь воспользоваться имеющейся в нем информацией. Скажи мне где он, и вам тут же позволят уйти.

– А тебе он очень нужен?

– Да. Мне он нужен.

– Тогда сделаем вот как. Сначала нам позволят уйти. Потом, оказавшись в отеле, я позвоню тебе и скажу где находится тот самый чужой девайс. Во второй половине дня, всей группой покидая Наусу, мы притормозим напротив твоего офиса, ты выйдешь и отдашь мне мой.

Командир группы захвата шагнул вперед и произнес пламенную речь, которую большой босс выслушал с нескрываемым скепсисом. Константин – тоже. Он, в отличие от Алины, понимал по-гречески, но говорил все равно по-английски:

– Конечно, не верю. С какой стати я должен вам верить? Вы гонялись за нами, как за нарушителями государственной границы, с электрошокерами и травматикой, тогда как мы всего лишь забрались на винный завод. Понятия не имею, чем вы тут занимаетесь, но явно не ремонтом. Печатаете деньги? Разбавляете кокаин? В любом случае меня это не интересует. Однако вы можете решить, что интересует, и мне никак не удастся вас переубедить. Получив свою игрушку, вы просто грохнете нас, вот и все… Да, я параноик, насмотревшийся боевиков. Думайте что хотите и делайте что хотите, но будет так, как я сказал. И никак иначе.

Только когда он упомянул травматику, Алина заметила у двоих мужчин в обычной одежде травматические пистолеты. Порадовалась, что не замечала их раньше, и некстати вспомнила об оставшихся в Москве родителях. Бедная мама… знала бы она, как проходит служебная командировка ее дочери, наверняка слегла бы с давлением. Но где же эта чертова полиция, когда она так нужна!

В кармане у большого босса зазвонил телефон. Он выслушал и сумрачно уставился на Константина.

– Ты позвонил кому-то из своих друзей и попросил привести полицию?

– Да.

– Они здесь.

Греческие мужи загалдели, как базарные бабы, размахивая руками и перебивая друг друга. Царь горы медленно поднялся со своего места. Это выглядело так, будто поднялась собственно гора. Уперся сжатыми кулаками в столешницу. Его широкая физиономия и могучая шея налились кровью. Гвалт помешал Алине разобрать, что он сказал, но, должно быть, что-то не особо лестное для Константина. Это послужило сигналом для остальных. Поняв, что здание окружено и унести свою задницу вряд ли удастся, они решили хотя бы отвести душу. И всей оравой набросились на виновника торжества.

Не видя за чужими мельтешащими телами, что с ним происходит, жив он вообще или нет, Алина запаниковала. Прекратить!.. Остановить!.. Но как? Черт побери, как?.. Короче, она сделала единственное, что могла сделать в сложившейся ситуации, причем сделала очень хорошо. ЗАВИЗЖАЛА во всю силу легких и голосовых связок. Позже выяснилось, что именно ее оглушительный, проходящий сквозь стены, визг подсказал полиции где они находятся.

Дальнейшее она запомнила смутно. Сколько промелькнуло минут? Одна? Две? Двадцать две? Или всего мгновение? Ее руки внезапно оказались свободными. Словно соскучившись – правая по левой, левая по правой, – они метнулись друг к другу, встретились, крепко сплелись пальцами. События этого неопределенного промежутка времени отпечатались в ее голове как остросюжетный фильм, череда вспыхивающих на экране кадров.

Человек-гора грузно оседает обратно в кресло и принимается бешено тыкать пальцами в клавиатуру. Его подданные, жаждущие крови Константина, рассыпаются в разные стороны по неизвестной пока причине. Константин – слава богу, живой! – отлетает к стене, ударяется об нее и занимает оборонительную позицию. Его лицо в крови, но трудно судить о серьезности повреждений. Рубашка порвана. Дверь с треском распахивается, и помещение начинает наполняться людьми в черной униформе, с автоматами наготове. Короткие гортанные выкрики. Топот множества ног. Звуки ударов, стоны, проклятия. Забившись в угол около окна, Алина садится на корточки и прикрывает голову согнутыми руками. Разбудите меня, когда все закончится, ладно?..

8

Симпатичный молоденький следователь подливает ей воды в стакан.

– Успокойтесь, мадемуазель. Доктор сказал, все в порядке. Переломов костей нет, сотрясения мозга нет. Ушибы, ссадины – больше ничего. Скоро мистер Дрёмов присоединится к нам.

Она благодарно кивает и делает маленький глоток, мысленно посылая следователя ко всем чертям. Ясное дело, переломов и сотрясений нет, иначе Константин не смог бы перед отъездом из винодельческого хозяйства Цафтарис еще раз вскарабкаться на крышу и забрать из тайника вещественные доказательства. Сейчас его смартфон находился у полицейских экспертов, а сам он – в травмпункте.

– Вы уверены, что больше ничего не видели и не слышали? – в пятый раз интересуется следователь по фамилии Дусманис.

– Да я уже вроде все рассказала…

– Если что вспомните,