Шрифт:
Закладка:
От этих слов Тэсса задрожала, и мама обняла её ещё крепче.
— Мне страшно, мам! Я никогда не видела кого-то столь сильного и жестокого. Справимся ли мы?
— Только не в одиночку. Но есть те, кто может нам помочь.
— Люди? Я им не верю. Мы так много наблюдали за ними. Да, в их сердцах много любви и надежды, но те же самые души таят в себе мрак. Так много грубости и агрессии. Не лучше ли будет, если я сделаю всё сама? Только скажи, что нужно сделать!
— У нас нет выбора.
— Но несмотря на весь их свет, они несут миру лишь боль и страдание. А кроме этого они истязают даже самих себя в бесконечных войнах. Гармонии они предпочитают власть друг над другом и уничтожение тех, кто хоть на йоту отличен. Один народ тщится поработить другой. Одна религия сокрушить вторую. Эти существа не видят красоты и не умеют её хранить, не ценят счастья и всячески стараются изолировать себя от природы, а её сделать своей сучкой, не понимая, что пилят сук, на котором так нахально восседают!
Видя, как дочь закипает от возмущения, мама усмехнулась.
— Что?! — Смутилась Тэсса.
— Тебя послушать, так ты их будто ненавидишь, но я ведь знаю, что всё совсем наоборот. Тебе кажется, что мы наблюдали за людьми? Но за ними наблюдала лишь ты. Я живу неприлично долго и многое ведаю. Поэтому мне всегда больше нравилось наблюдать за тобой. С каким любовным обожанием ты заглядывала в их жизни. А дневные вылазки, думаешь, я про них не знаю? — Мама усмехнулась. — Как ты была внимательна и чутка к их восторгам, успехам и горестям. Я помню каждое твоё изумление и восхищение чудесам жизни. Поэтому я уверена, что твоё любимое чудо это люди, они всегда вызывали в тебе самые яркие и светлые чувства. Но так уж устроена память, тьма в ней всегда перечёркивает свет. — Тэсса ничего не ответила, и мама продолжила. — Нужно просто осознать, что в этой жизни нет главного героя и каждый из нас по отдельности не вершитель великой судьбы, но каждый может сделать то немногое, что поможет хотя бы одной душе отыскать забытую и потерянную дорогу домой, к семье. Подать руку помощи, но и не отвергать её самому, если случится нужда. — Сказала мама.
И Тэсса вздохнула.
— С чего же мне начать?
— Найди избранного. Того, кому мы передадим силу земли, кто сможет ею разумно править и остановит хворь.
— Но людей миллиарды, как я узнаю того самого? — Спросила Тэсса.
Мама улыбнулась.
— Ты улавливаешь самые мельчайшие веяния и колебания души, читаешь сердца, распознаёшь тончайшие материи. И при всём при этом сомневаешься в себе? Не волнуйся, ты почувствуешь связь. И не нужно сканировать всю планету, начни хотя бы с Бугульмы.
Тэсса встала со скамьи и было уже направилась к скалам, но развернулась.
— Она сказала, если ослушаюсь, Цербер придёт за тобой…
— И я буду готова! Не волнуйся обо мне и ступай. Время играет против нас!
* * * В бесконечной серости изолятора Цербер уже довольно давно раздирал белый неоновый куб своими мощными лапами, а когда отверстие стало широким даже для него, он залез туда мордой, подцепил и выволок наружу Азалию, израненную, измождённую и одноглазую. Она едва шевелилась. Он аккуратно понажимал на неё лапами и несколько раз облизнул щёки. Азалия мгновенно пришла в себя и стала жадно втягивать воздух, и метать глаз из стороны в сторону. — Найди эту дрянь! Эту… эту суку и разорви! Как можно быстрее! Ну! Чего уставился?! Пшёл! — Зарычала Азалия. И пёс умчался в поисках затухшего портала, чтобы успеть прошмыгнуть в него, пока след совсем не растаял. Азалия же закрыла глаз и погрузилась во внутреннюю темноту, стала в ней растворяться и взывать к Ранзору…
Глава 5
— Бито!
Макс скидывает последние четыре карты и выходит абсолютным победителем. Для него партия окончена с великолепным счётом. В сухую! Ну кто бы мог подумать?! Вы только посмотрите на выражения лиц его соперников — Дамир, Тоня, Саня. Они остаются в дураках!
— Запомните этот солнечный день, седьмое июня в Бугульма-сити и её лучшего игрока в подкидного дурака! Непревзойдённый виртуоз всех времён и народов! — Протараторил Макс и рассмеялся, скидывая карты, затем потянулся в своё удовольствие и сладко вздохнул.
Руки отбарабанили по столу так, что карты запрыгали. Лицо расплылось довольной миной, глаза прищурились и стали разглядывать друзей: подмигивать, кокетничать, дурачиться. Четверо друзей сидело за столом в открытой беседке посреди парка. Бывало, к ним подсаживались совсем незнакомые ребята, что шастали по вечерам. Тогда начиналась игра по крупному. Сейчас же в округе сновали семейные парочки с детьми, одни сидели на скамьях, уткнувшись в смартфоны, другие следили за своими отпрысками, пока те скакали на батуте, лазили по детской ракете или катались на горке. А за спиной, на площади гремел рок-н-ролл, Пресли, Берри, Битлз и многие другие.
Макс всё крутил руками, шеей, топал в такт ногой, дрыгал торсом и всё никак не мог усидеть. Дай ему волю, он бы запрыгнул на стол и стал бы беситься: горланить и дёргаться, словно припадочный, растекаясь в хаотичных движениях до самого изнеможения. А оно обычно приходило очень скоро, и тогда Макс становился мёртвым грузнем и был готов свиснуть на шею каждому, кто обратит внимание, чем-то напоминая маленькую, ручную обезьянку.
— Лучше бы поздравили меня! А вы что выдаёте? Ну что за мычание, что за вздохи, закатывание глаз? Вы так делали ещё вчера… — Макс выскочил из-за стола, схватился за столбец беседки и стал описывать круги.
— У нас вообще-то игра ещё продолжается, вот мы и молчим, а от твоих побед уже тошнит, раньше ты хоть так не кичился, выигрывал тихо и скромно, а теперь шумишь почём зря. — Подметил Сашка-дурашка.
Макс взвыл.
— Саня, раз уж ты заговорил, победителю полагается приз, верно? Как насчёт, прокатиться на твоём навороченном с супер-дупер-мега революционной амортизацией для прыжков с луны, с кожаной седушкой и укреплённой столь широкой рамы, зеваподобный комфорт которой ощутят обладатели даже самых тощих жоп, на этом хренольёнскоростном велосипеде?!
— Ладно, тощая жопа, только резко не тормози, покрышки сотрёшь и ещё… — Успел
