вынула кредитку, потом взяла пакетик, поблагодарила великана и профессора, который вернулся и протянул мне конверт со словами: «Внутри диагнозы и инструкция от меня», – и быстро ушла.

Глава восемнадцатая

Степа еще не вернулся домой. Я открыла холодильник, обнаружила на полках только лимон и захлопнула дверцу.

Потом решила разобраться с медикаментами. Вынула из пакетика несколько небольших упаковок, разложила их на столе и начала читать сопроводительное письмо: «Диагноз Озеровой. Больная В. Точный возраст неизвестен, визуально определяется как пятьдесят восемь лет и четыре месяца».

Я вскочила, побежала в ванную и встала перед зеркалом. Неужели выгляжу, как женщина, которая близка к пенсии? Вроде, сейчас вижу симпатичную молодую особу. Да, не красавицу, но она не выглядит пожилой дамой.

Убедившись, что со мной не случилось внезапное ураганное старение, я вернулась в столовую и продолжила увлекательное чтение: «Диагноз после обследования: старческая тугоухость пятой степени. Первая стадия деменции, возрастное слабоумие. Не сосредоточена. Плохо воспринимает информацию. Заторможена. Отправлена на лечение к гомеопату».

Прочитав данный текст три раза, я удивилась. О каком обследовании идет речь? Озерова имеет в виду мой поход в клинику, где врач загнал меня в тесную кабинку, а потом сделал вывод: «У вас плохо слышит одно ухо»? Или, может, я, сидевшая тихо, пока профессор вещала про седло, трубку и еще что-то в моем ухе, показалась Варваре Николаевне идиоткой? Ладно, посмотрю, что советует гомеопат.

Я взяла следующий листок. «На приеме девочка пятнадцати лет». Я улыбнулась. «Буратино» очень милый.

«Слегка рассеянна, испытывает сложности при совершении простых действий. Импульсивна. При малых росте и весе обладает чудовищной силой – одним движением сломала ручку двери, когда пыталась войти в кабинет. Не удерживает в памяти простые вещи, например размер платы за визит. Испытывает страх при виде незнакомых мужчин высокого роста с бородой. Вероятно, тяжелая психологическая травма на фоне перенесенного душевного или физического насилия. Попытка скрыть суицидальные наклонности под маской веселья. Рекомендовано: кропотливая работа с психотерапевтом. Гомеопатическая терапия. «Робогерман» в первую неделю. Прием двенадцати красных шариков и три желтых сразу после пробуждения, до того, как встать на ноги. Если забыли и пошли в ванную, надо вернуться, лечь, принять двенадцать желтых и три красных шарика. В середине дня «Алкореколиниум». Одиннадцать капель в нос».

В нос? Но у меня болит ухо! Я потрясла головой и прочитала еще раз: «Одиннадцать капель в нос». Даже было уточнение: «По пять в каждую ноздрю, половину капли в левую ноздрю и половину в правую».

Интересно, как можно отмерить полкапли? Ответ содержался в следующем абзаце: «Гомеопатия требует строжайшей точности. Для определения правильного количества лекарства применяется мерный шприц, который приложен к флакону».

Я порылась в пакете и вытащила самый обычный мединструмент, только на нем было всего две черточки. Над одной виднелась отметка с надписью «половина», на другой – «целая».

Я снова уткнулась в листовку. «Разбавлять водой, даже специальной для приготовления гомеопатических настоек, не следует. «Алкореколиниум» имеет приятный вкус, тонкий аромат. На ночь всегда используйте мазь «Оком» для наружной части органа слуха. Уточнение: наружная часть – это то, что прикреплено к голове с двух сторон с ее внешней части. Заталкивать «Оком» внутрь не следует. Как использовать крем. Прежде чем применить «Оком», вымойте как наружные, так и внутренние ухи…»

Я вздрогнула и еще раз перечитала предложение. Нет, я не ошиблась! В руководстве указано: «ухи». Но профессор гомеопат должен знать, что следует писать «уши». Впрочем, буквы «х» и «ш» находится на клавиатуре близко друг к другу, это просто опечатка.

Я опять углубилась в чтение. «Прежде чем применить «Оком», вымойте как наружные, так и внутренние ухи, тщательно высушите их. Откройте крем. Вы увидите в банке два отделения. В одном ярко-зеленое, в другом – ярко-красное содержимое. Приготовьте пару ложек или лопаточек, наберите с их помощью в одну зеленую, во вторую красную мазь. Далее проявите внимательность! Красную распределите по левому наружному уху, зеленую – по правому. Наденьте шапку, ушанку, колпак – не все сразу, что-то одно – и ложитесь спать. Утром снимите головной убор и тщательно вымойте ухи. Курс – три месяца. По его окончании будете слышать лучше, чем ушастая белка!»

Послышался характерный звук – прилетело эсэмэска от мужа: «Вилка, не жди меня. Встречаюсь кое с кем по делу. Приеду поздно».

Я посмотрела на часы, пошла в ванную, приняла душ, потом намазала уши разными кремами, натянула на голову колпачок из хлопчатобумажных ниток, отправилась в спальню, залезла под одеяло, зевнула, закрыла глаза, и… зазвенел будильник.

Мои веки сами собой открылись, я посмотрела на часы – семь утра. Ночь пролетела как одно мгновение. Безостановочно зевая, я отправилась в ванную, сняла шапку, потом вымыла голову, уши с мылом, сполоснула, намотала на макушке тюрбан из полотенца, почистила зубы, пошла на кухню и увидела мужа около кофемашины.

– Доброе утро! – весело сказал он. – Куда пойдем завтракать?

– Все равно, – пробормотала я и тут вспомнила про лекарство. – Ой, шарики съесть забыла.

– Давно подозревал, что питаешься воздухом, – засмеялся Степан и поставил передо мной чашку с чаем. – Но не знал, что выпускаешь его из шаров. Что-то мы топчемся на одном месте. Съезди сегодня в Домнино. Валерия Ивашова понятия не имеет, что мы знаем, что она прикидывается другим человеком. Попробуй ее разговорить.

– Попытаюсь, конечно, но не факт, что получится вызвать ее на откровенную беседу.

– Верю в твой талант договариваться даже с аллигатором. Ты уговоришь его стать вегетарианцем, – засмеялся муж. – После посещения Домнино скатайся в центр реабилитации. Узнай, как там Кузнецов.

Глава девятнадцатая

У высокого забора, за которым пряталась изба, где жили поколения Кузнецовых, стояла пожарная машина. Я припарковалась, вышла на дорогу, подошла к мужчине, который собирался сесть за руль, и спросила:

– Простите, что случилось?

Пожарник окинул меня взглядом.

– Вы кто?

Я показала на изгородь, которая была намного выше меня.

– Приехала к подруге, давно не встречались. Увидела вас и разволновалась.

– Сгорел дом, – коротко объяснил мужчина. – Не сегодня. Место безлюдное, ближайшие соседи далеко, никто не увидел пламени. Мы сами недавно прибыли.

– Нормалек, Иван Николаевич! – закричал юноша тоже в форме пожарного, выходя из калитки. – Никого из людей там не было.

– Ну и слава богу! – обрадовался его старший товарищ.

– Собак, кошек тоже не приметил, – продолжил парень и потом обратился ко мне: – Вы хозяйка?

– Нет, – ответила я, – в гости приехала.

– Не получится у вас кофейку похлебать, внутрь заходить очень опасно, – предостерег юноша.

– Митя, садись, нам