а та, что прогнала ее с дерева, поднялась в воздух, как это сделала [ранее] первая, чтобы увидеть, откуда она вылетит; таким путем пустельги, сменяя одна другую, влетали и вылетали из кроны четыре раза, и каждый раз птичка пряталась от них, отважно защищая свою жизнь, пока на пятый раз она не упорхнула к реке и не спряталась от них среди стен древних зданий, которые находились в той стороне, к великому удовольствию и радости четырех или пяти испанцев, которые наблюдали за охотой в воздухе, восхищавшихся тем, как природа обучает все свои создания, даже таких маленьких птиц, защищать свою жизнь – одних преследовать, других спасаться бегством с таким умением и ловкостью, которые встречаются на каждом шагу. Имеются различные виды диких пчел; домашние же, которые водятся в ульях, индейцы не имели, а испанцы не сделали ничего до сих пор, чтобы приучить их к этому; дикие пчелы водятся в расщелинах и углублениях в скалах и в пнях деревьев; живущие в холодных землях из-за плохих трав, которыми они питаются, приносят мало меда, и он безвкусный и горький, а воск черный и абсолютно бесполезный; в теплых и жарких землях из-за хорошего качества трав, которыми они [пчелы] наслаждаются, они приносят очень хороший мед – белый, чистый, пахучий и очень сладкий; если его доставить в холодные земли, он застывает и становится похож на сахар; они его очень ценят, не только как еду, но также и как очень полезное средство для лечения разных заболеваний.

Глава XXI. Разновидности попугаев и их большая болтливость

В Андах жили попугаи. Они многих видов: большие, средние, мелкие, маленькие и малюсенькие; малюсенькие меньше жаворонка, большие – как крупные соколы; одни только одного цвета, другие двух цветов – зеленого и желтого или зеленого и красного; другие многих и различных цветов, особенно большие, которых испанцы называют гуакамайя, окрашенные во все цвета и все они изысканнейшие; перья хвоста, очень длинные и очень нарядные, чрезвычайно высоко ценят индейцы, так как они наряжаются в них во время своих праздников. Эти перья, поскольку они такие красивые, послужили для знаменитого Джованни Боккаччо основой для сюжета прелестной новеллы Frate Cipolla. Испанцы называют попугаев разными именами, чтобы отличить их по размерам. Самых малюсеньких они называют перикильо; других побольше называют катанилья; других, еще больших, которые больше и лучше остальных разговаривают, они называли лоро. А очень больших они называли гуакамайя; они необыкновенно тупы для разговоров; более того, они никогда не говорят; они хороши только для любования ими по причине красоты их красок и перьев. [Все] эти разновидности попугаев были завезены в Испанию, чтобы содержать их в клетках и наслаждаться их болтовней; и хотя там имеется еще много других, их не привезли; должно быть, потому, что они более тупые. В Потокси в годах тысяча пятьсот пятьдесят четвертом и пятьдесят пятом жил попугай – из тех, которых называют лоро, – такой говорун, что он [умел] называть индейцев и индианок, проходивших мимо по улице, каждого по [имени] народа, к которому он принадлежал, без какой-либо ошибки; он говорил кольа, йунка, вайру, кечва и т. д., словно бы располагал сведениями о различных головных уборах, которые индейцы носили на голове во времена инков, чтобы быть узнанными. В один из тех дней по улице, где находился попугай, прошла красивая индианка; она шла с тремя или четырьмя индианками, стараясь казаться сеньорой пальей, которые принадлежат к королевской крови. Увидев ее, попугай громко закричал с насмешкой, выкрикивая «вайру, вайру, вайру!», что означает [имя] народа, люди которого отличаются наибольшей подлостью и считаются более низкими, чем другие. Индианка шла, испытывая стыд перед теми, кто стоял впереди, ибо [там] всегда находилась большая группа индейцев, слушавших птицу; а когда она подошла поближе, то плюнула в сторону попугая и обозвала его супай, что значит дьявол. Индейцы воскликнули то же самое, ибо он [действительно] распознал индианку, хотя она шла одетая под пальу. В Севилье, в Каль де Франкос, несколько лет жил другой попугай, который, видя, как проходит некий врач, человек недостойного поведения, говорил ему столько оскорбительных слов, что вынудил его подать жалобу. Правосудие запретило хозяину держать попугая на улице под страхом его передачи оскорбленному. Всех их индейцы называют уриту; это означает попугай, а по причине великого надоедливого шума, который они производят своими криками, когда летают, потому что летают они большими стаями, у индейцев стало поговоркой называть уриту докучливых болтунов; с большой точностью индейцы говорят такому: «Заткнись, попугай!». Попугаи прилетают из Анд во время, когда во всем равнинном Перу вызревает сара, которую они обожают; они наносят ей большой урон; они летают очень стремительно и очень высоко; гуакамайи, поскольку они глупые и тяжелые, Анд не покидают. Они живут стаями, как говорилось, однако один вид не смешивается с другим, и каждая разновидность живет сама по себе.

Глава XXII. О четырех знаменитых реках и о рыбе, которая водится в реках Перу

Я совсем было забыл сделать сообщение о рыбе, которую индейцы Перу добывают из пресных вод рек, которые текут [там] и которых, как можно заметить, много и они очень крупные; мы назовем из них четыре самых больших [реки] и не более, чтобы не вызвать неудовольствие у того, кто будет читать (оуеге) их [перечисление]. Река, именуемая Рио Гранде, а по другому названию Мадалена, впадающая в море между Картахеной и Святой Мартой, имеет в устье, согласно картам мореплавания, восемь лиг; она зарождается в горных цепях и грядах Перу. Из-за ярости, с которой она бежит, она входит на десять или двенадцать лиг в глубь моря, разрезая его воды, необъятности которых не хватает, чтобы оказать сопротивление ярости реки. Река Орельяна, которую называют так, чтобы отличить от реки Мараньон, согласно тем же картам, имеет в устье пятьдесят четыре лиги, скорее больше, нежели меньше; и хотя некоторые авторы называют ширину устья в тридцать лиг, а другие – меньше, а другие – в сорок, а другие – в семьдесят, мне кажется правильным придерживаться мнения мореплавателей, ибо это не мнение, а [результат] опыта, потому что той республике, плавающей по водам морей, нужно опираться не на мнения, а иметь в своих руках правду, полученную достоверным путем (en limpio); те же, что дают устью семьдесят лиг, измеряют его наискосок, от одного мыса земли до другого, но они расположены неодинаково, потому что мыс левого берега реки намного больше уходит в море, чем мыс правого берега; и так измеряя от мыса