Я думала, что не смогу уснуть после всего того, что узнала, но провалилась в сон за несколько мгновений, едва завернувшись в тонкий плед у догорающего костра. Просыпаюсь я последней, за час до рассвета. Небо приобретает светло-синий оттенок, и уже можно разобрать, что находится вокруг.

К моменту, когда я поднимаюсь на ноги и разминаю затёкшую спину, Ясна, Валад и Ирай вовсю собираются. Моё тело отдохнуло, но душа измучена, поэтому мы больше не ссоримся с братом, а разговариваем спокойно, хоть и отстранённо. Остальные наши спутники терпеливо втягивают нас в разговоры, полагая, что время всё исправит. Я почти соглашаюсь с ними, чувствуя, как сама всё с большим сожалением вспоминаю о вчерашних ссорах, но потом Валад напоминает об Алие, и пропасть между нами вновь разрастается, словно секунду назад и не исчезала.

Около двух часов быстрым темпом мы скачем вдоль горной гряды. В тени скал прохладно, и, кутаясь в накидку, я надеюсь, что солнце как можно скорее поднимется выше, но моим надеждам не суждено сбыться. Как только небо светлеет, я обращаю внимание на собирающиеся тяжёлые облака. Временами поднимающийся ветер шелестит листвой, дёргая ветки.

Дорога становится узкой, первым едет Валад, за ним Ясна, после я и самым последним – Ирай. Наши сопровождающие не надевают маски Мороков, так как по окрестностям видно, что здесь никто не живёт. Окружающие леса тихие, дальше на север даже редкие крики птиц смолкают. Лошади хоть и продолжают идти по узкой тропинке, но всё чаще недовольно дёргают головами.

Через полтора часа после рассвета небо затягивается тучами, хотя, к счастью, птицы всё ещё летают высоко, а значит, вряд ли стоит ждать дождя.

– Что это за запах? – спрашивает Ясна.

Я принюхиваюсь, пытаясь разобрать, что её тревожит. Сильнее всего ощущаются ароматы хвои и мха. Из-за долгого путешествия я также отчётливо чувствую запахи лошадей и собственного пота, но ко всему этому примешивается запах серы и чего-то сладковатого. Сочетание всех этих запахов мягкое, но неприятное и навязчивое.

– Это Смородина-река, – отвечает Валад, как раз когда мы выходим на её берег.

Не знаю, что я ожидала увидеть: чистую воду с немыслимо быстрым течением или же чёрную гладь с кишащими в ней мертвецами, что цепляются за прибрежный рогоз и тростник, выбираясь наружу. Может, даже огненную реку. Я была готова к чему-то удивительному, не вписывающемуся в наш мир, но в действительности Смородина-река похожа на застоявшийся пруд. Над мутной гладью клубится туман, скрывая большую часть почти стоячей воды, покатые берега поросли привычной травой и осокой, но вся она поникшая и блёклая.

Сейчас самый разгар лета, когда природа сверкает всеми оттенками зелёного, деревья раскидывают свои пышные кроны, а цветы распускаются навстречу солнцу. Но здесь всего этого нет.

Всё вокруг тусклое, невзрачное, будто не видевшее солнечного света годами. И мне начинает казаться, что туман не покидает это место никогда. Заглушает не только цвета, но и все звуки, потому что я не слышу ничего, кроме дыхания моих друзей и того, как нервно переступают кони, желая уйти отсюда. Едва различимый запах разложений я ощущаю раньше, чем вижу торчащую из воды руку мертвеца. Та не шевелится. Видимая водная гладь реки неестественно спокойная и абсолютно неживая. Я внимательно приглядываюсь к руке, дожидаясь, что утопленник или кикимора вылезет наружу, но ничего не меняется, и я начинаю сомневаться, что под водой скрывается тело. Похоже, рука отрублена или оторвана.

– Пока что мы продолжим путь верхом, – предупреждает Валад. – Но внимательно смотрите по сторонам и не поднимайте шума.

– Стоит ли нам ждать гостей из этой реки? – интересуется сестра, как и я, напряжённо вглядываясь в стоячую мутную воду.

Ирай и Валад не кажутся насторожёнными, они не единожды были на берегах Смородины-реки.

– Вряд ли. Это в древние времена нечисть целыми полчищами выбиралась через озеро, – отвечает Ирай, пока мы поворачиваем на восток и двигаемся вдоль берега, но всё же на почтительном расстоянии от воды. – Тогда в Подземном царстве скопились горы мертвецов. Сейчас же единицы смертных находят этот проход и погибают. Поэтому по воде на нашу сторону переплывают мало.

Ясна с гримасой отвращения на лице дёргает поводья, обходя раздутое тело утопленника на берегу. Он не дёргается, следовательно, это обычный мертвец, которому повезло: все три нити порвались с его смертью. В другой раз мы бы остановились и хотя бы похоронили его, но сейчас Алия важнее. Валад всё больше нервничает, и мы тихо, но ускоряем шаг.

Уже через десять минут мы упираемся в отвесные скалы. Из-за тумана я не сразу замечаю их и вздрагиваю от неожиданности, глядя на тупик, преграждающий нам путь. Валад и Ирай спешиваются, мы с Ясной следуем их примеру.

– Сейчас самый неприятный отрезок пути, – прямо предупреждает брат. – Мы пойдём в пещеры, вначале берег будет узким, поэтому двигаемся по одному. Крепко держите лошадей, они могут начать паниковать из-за тесноты и запахов.

– А мертвецы? – уточняю я.

– Мертвецы тоже могут быть, – одними губами натянуто улыбается Валад и первым направляется к скалам.

Здесь туман гуще, поэтому я вижу вход в пещеры, только подойдя к ним в упор. Не зная наверняка, это место найти возможно, но явно непросто.

Я крепко хватаюсь за уздцы одной рукой, а вторую кладу на рукоять топорика на поясе. Брат прав. Берег здесь очень узкий: возможно, метр от каменной стены до водной глади. Смородина-река становится в два раза уже и петляет, исчезая в темноте пещеры. Валад останавливается у двух факелов в металлических кольцах в стене и поджигает их искрой при помощи кремня.

– А вы, Мороки, подготовились. – Тон Ясны что-то между игривым и насмешливым, поэтому Ирай и Валад одновременно усмехаются.

– Мы часто здесь бываем, – объясняет Валад, берёт один факел и шагает в темноту первым.

Мы продолжаем идти в том же порядке, Ирай, будучи последним, берёт второй факел. Их кони ведут себя смирно, возможно, не впервые шагая по этому каменному берегу. Наши лошади не столь покорны, хотя и не вырываются. Я смотрю себе под ноги и стараюсь игнорировать холодный пот на спине от мысли, что меньше чем в метре от меня из-под воды в любой момент может вылезти какая-нибудь тварь.

– Весь путь будет таким? – шепчет Ясна идущему впереди Валаду, чтобы избежать громкого эха.

– Нет. Минут десять. Потом станет просторнее, а после даже светлее, – более уверенно отвечает