Шрифт:
Закладка:
Из-за его оскорблённого тона я не решаюсь озвучить другие слухи, что окружают таких, как он.
– Выходит, ты ушёл, решив, что мне будет лучше без тебя? – вновь поворачиваюсь к Валаду, который доедает свою порцию. Я же успела съесть меньше половины.
– Я желал тебе лучшего, Вела. Но какое-то время я всё равно бродил вокруг вашего храма, хотел убедиться, что у тебя всё хорошо. Так я и узнал, что ты дружна с Ясной, и гордился, глядя, как ты обращаешься с топором.
Я краснею и заталкиваю в рот несколько ложек еды. Я не должна радоваться и благодарить его. Валаду не стоило скрываться от меня, и из-за этого я всё ещё зла на него.
– Так вот где ты пропадал полгода? Караулил у храма свою сестру? – вмешивается Ирай, раздражённо отставляя пустую миску в сторону. Похоже, теперь его очередь высказывать своему соратнику. – Почему ты не рассказал мне, что твоя сестра всё-таки жива?! Мы бы избежали всех этих неловкостей.
– Моё решение не встречаться с Велой было шатким, я подумал, что, знай ты правду, однажды можешь убедить меня повидаться с ней и я сломаюсь.
Косторез хоть и не рад, но больше не настаивает, принимая обоснованность подобных опасений. Я ёжусь от прохладного ветра и невольно озираюсь, замечая, что за всеми нашими разговорами солнце начало скрываться за горизонтом и наша поляна уже утопает в тенях, отбрасываемых соснами с запада. Лишь водопад ещё отражает оранжево-алые лучи.
– Так почему ты здесь, Валад? – спрашивает Ясна, напоминая, что наша встреча не случайна.
Брат несколько раз задумчиво моргает, пытаясь вырваться из наших детских воспоминаний и вернуться к насущным проблемам. На его лице отражаются тревога и замешательство. Он стискивает челюсти, бросает неуверенный взгляд на Ирая, но тот никак не меняется в лице, позволяя моему брату самому отдуваться и всё объяснять.
– Алия. Мы все здесь, чтобы её спасти.
Теперь уже я до скрипа стискиваю зубы. Мы не виделись с Валадом больше десяти лет, и в первый же день я слышу из его уст имя княжны.
– С какой стати? – вырывается у меня.
Слова резкие, злые, но я держала их в себе большую часть своей жизни. Только Ясна не удивляется сказанному, в то время как Ирай и Валад смотрят на меня с непониманием.
– С какой стати, Валад? – без капли стыда холодно повторяю я. – Они приехали в дом нашего отца, пили мёд и ели нашу еду, потом бежали в ночи, спасая свои жизни, а что стало с нашей семьёй, Валад?! – Я стараюсь больше не кричать, но напряжение вибрирует во всём теле.
– Вела, ты же знаешь, что наёмники – не вина Алии. Да, они действительно скрылись, услышав о возможном нападении, но и наш отец был не прав, недооценив противников.
– Если бы они не приехали в наш дом, то и нападения бы не было.
– Ты не можешь знать этого, Вела.
– Проклятье, Валад, ты был мёртв! И не смотрел, как угасает наша мать! Не видел, как отец перестаёт смотреть в мою сторону, потому что его княжна-дочь пускает слюни, не способная произнести даже слова! Ты жил в неведении! Наш отец перестал меня замечать, хотя я была жива и сидела на соседнем стуле. Наш отец заменил меня, Валад! Привёл в дом Алию и назвал своей дочерью! Ты же… просто бросил меня, оставил один на один с кошмарами. А теперь сидишь передо мной и при нашей первой же встрече просишь меня спасти Алию? Поэтому мой вопрос остаётся тем же. С какой стати, Валад? – Если в середине монолога мой голос сбивался от горьких эмоций, то под конец я говорю твёрдо, уверенная в справедливости своей резкости: – Ты жив! Мороки могут снимать маски и жить как обычные люди. Объединение возможно и без Алии. Ты настоящий князь ашорский. Князь всего севера, как предрекали волхвы! Вернись к отцу, скажи, что потерял память и жил в Долкоре как приёмный сын. Уверена, что Ирай и Гаван поддержат твою историю.
Валад трёт лицо, возможно, впервые слыша о многом, но он больше не маленький мальчик и должен знать, что случилось с его близкими. Я ввязалась в эту историю с Алией только ради единого севера, и теперь передо мной князь, которого нам обещали. Князь не просто живой, а сильный, способный защитить людей не только от южных соседей, но и от мертвецов.
– Сератское княжество было согласно на присоединение только после свадьбы, – напоминает Валад. – Даже если я пойду к отцу. Мне нужна Алия.
– Не нужна, – отрезаю я. – Ты единственный сын. И не просто сын, ты обещанный волхвами князь. Да, бояре уже готовы пойти на объединение, даже если Алия выйдет замуж хоть за кого-то влиятельного, но наш род будет прерван после смерти князя Вереста. Во главе Ашора и всего севера будет неизвестно кто! Сын самого богатого помещика?! Если же ты буквально восстанешь из мёртвых, весь север пойдёт за тобой и без Алии.
Ясна и Ирай обдумывают услышанное и кивают, когда я заканчиваю монолог. Мы все знаем, что я права, но Валад продолжает упрямо молчать и с ещё большим усилием трёт переносицу, будто подыскивая, что бы мне возразить.
– Но Алия нужна мне, – едва слышно признаётся Валад, делая ударение на последнем слове, а у меня желудок сжимается от мысли, что он её любит и из-за этого не просто сам идёт на риски, но и тащит за собой Ирая, Ясну и меня.
Алия не заслужила всего этого после того, что мне пришлось пережить.
Мне известно, насколько эгоистичны эти мысли, и приходится приложить усилия, чтобы их не озвучить и сделать вид, что я не слышала последней фразы брата.
– Откуда тебе вообще известно про Алию и про то, что она сбежала?
Я вся холодею от того, как его руки моментально замирают, а плечи напрягаются. Похоже, именно этот вопрос он надеялся не услышать. Я поворачиваюсь к Ираю, а косторез хоть и не отводит взгляда, но напряжён не меньше. Видимо, мы подошли к черте, которая решит, что будет дальше.
– Потому что она знает, что я жив, – тихо отвечает брат.
– Как давно?
Валад недоверчиво поднимает на меня глаза, удивляясь, что я реагирую с таким спокойствием.
– Мне было семнадцать. К тому моменту я уже пару лет жил с Ираем и Гаваном. И мы случайно столкнулись с Алией в Долкоре.
