'Ах. На самом деле после тяжелых испытаний я однажды получила первое извинение.'

От Эмили, по полной использовавшей мое предыдущее положение ненужной "фальшивки".

— Ты…

Не ожидавший такого поворота Рейнольд немного позаикался. Однако затем покраснел еще сильнее и возмущенно обвинил меня:

— Тебе доставляет удовольствие грубить человеку, который перед тобой извиняется?

— Тогда почему ты упрекаешь меня в чем-то сразу после извинений?

— С каждым разом ты всё более…

— Раньше ты никогда не принимал мои извинения. С какой стати тогда твои извинения должны быть приняты, как будто это само собой разумеется?

— Что?

— Бывают моменты, когда я не хочу тебя прощать, — многозначительно посмотрела я на него и укорила проповедническим тоном, — Человек не должен быть таким наглым. Не заставляй меня принимать твои извинения.

— Ха! Ты мне так мстишь?

— Да, — кивнула я на его злобную подколку, больше похожую на пустое сотрясение воздуха. — Тебе тоже стоит это испытать. Пытаться как жалкая псина поговорить с человеком, который игнорирует тебя и относится к тебе как к мусору.

Другими словами, с этого момента я буду относиться к тебе так же, как ты относился ко мне. Как к мусору.

— Эй, ты… — кинул на меня убийственный взгляд он, словно осознав, что я имею в виду.

Я покосилась на опасно мерцающую шкалу интереса и краем глаза оценила обстановку.

Вокруг не наблюдалось камней, которыми можно меня забить, и острых веток, которыми можно сделать во мне пару лишних отверстий. Конечно, этот придурок всегда может просто задушить меня в приступе гнева.

К счастью, он пока не делал никаких угрожающих моей бедовой тушке телодвижений. Похоже, его интерес еще не настолько сильно упал.

Рейнольд, довольно длительное время глядевший на меня, нервно почесал затылок, когда я вновь попыталась уйти.

— Ха… да. В этом я тоже ошибался. Мне жаль, — неожиданно снова извинился он, раздраженно вздохнув. — Мы уже не дети, давай не будем создавать замкнутый круг ссор и обид. Подумай, как это повлияет на престиж семьи Эккарт среди слуг и простых людей?

Он посмотрел туда, где все еще стояла Ивонна, и немного сбавил тон.

Это было просто смешно.

— Престиж семьи Эккарт? — расхохоталась я, услышав невероятно занятный анекдот. — Неужели ты серьёзно не знаешь? Не знаешь, почему горничная так обращалась со мной?

— Что? Почему ты вдруг заговорила об этом…?

— Из-за тебя, Рейнольд.

Я перестала смеяться и уставилась прямо на него.

— Что?

— Потому что ты вел себя так же и на публике.

— Эй, Пенелопа. Что ты…

— Ты относился ко мне словно к надоедливой пиявке и презирал так же естественно, как дышал, прямо на глазах других людей.

Поскольку он все еще оставался главным героем, я отчаянно сдерживала себя. Несмотря на раздражение, я в определенной степени подстраивалась под его темперамент.

Раньше я никогда не упоминала о жестоком обращении. Даже когда я загнала его в угол по поводу кражи ожерелья, он всеми способами избегал этой темы.

Я понимала, что если не выдержу и принижу "престиж" семьи Эккарт, его интерес значительно упадет. Но ситуация была не из лучших.

Героиня, которая появилась перед церемонией совершеннолетия, и страх, что я не смогу вернуться домой, сводили меня с ума.

Это заставило меня невольно выдать свои истинные чувства, которые я так тщательно хоронила в себе.

— Ты. Это всё из-за тебя, Рейнольд Эккарт.

Мои слова несли всё мое отвращение к нему. Рейнольд, кажется, растерялся из-за контраста моего холодного голоса и кипящих в нем эмоций.

— А ты толкуешь о каком-то престиже?

Лишь после этого я вернула себе самообладание и перестала смотреть на него так, словно хочу убить.

— Не разговаривай со мной какое-то время.

— Пе-пенелопа.

— Прошу. Если тебе жаль, сделай это для меня. Пожалуйста, брат. Хорошего дня.

Криво улыбнувшись, я попрощалась с ним так ласково, как только могла, будто никогда не испытывала к нему неприязни. И проворно покинула погруженное в гнетущую атмосферу место, оставив его в смешанных чувствах.

В тот момент, когда я прошла мимо него, моя натянутая улыбка растаяла как дым, уступив место выражению бесстрашной решимости.

Я чувствовала прикованный ко мне ошарашенный взгляд. Однако это не имело для меня значения.

* * *

Вернувшись в свою комнату, я опустошенно направилась к кровати и впала в спячку. В конечном счете я пропустила обед, из-за чего время от времени просыпалась, а затем опять засыпала.

— …лопа. Леди Пенелопа, — осторожно разбудила меня Эмили.

Когда я открыла глаза, в моей комнате было темно. Солнце уже село.

— …Что случилось? — хрипло спросила я.

— Вам нужно поужинать. Вы ничего не ели со вчерашнего дня, — Эмили со взволнованным лицом предложила мне поесть.

— Нет, спасибо. У меня нет аппетита. Я хочу еще поспать, — отказалась я и вновь бессильно уткнулась в подушку.

Я не ела и не перекусывала, но чувствовала, что если впихну что-то в себя, мне станет плохо.

— Леди… — позвала меня убитым горем из-за моего отказа от еды голосом Эмили.

Когда я не ответила ей, одна сторона моей кровати внезапно потяжелела. Кажется, Эмили забралась на неё.

'Что это такое?'

Я повернула к ней голову, не понимая, что она делает.

— Леди.

Эмили замялась на миг, опустила голову и прошептала:

— Эта девушка… В итоге она осталась в особняке.

Я открыла глаза шире, слегка удивленная её поведением при разговоре об Ивонне.

Впрочем, я знала, что так и будет.

Быстро потеряв к этому интерес, я безразлично спросила:

— Она прошла все тесты?

— Думаю, не все, она ведь потеряла память. Её решили на время оставить в особняке, чтобы понаблюдать.

— Ясно.

— Но это случалось так много раз… Очевидно, она тоже фальшивка, леди.

Наверное, ей было забавно обсуждать "фальшивку" с "фальшивой дочерью герцога".

— Всё в порядке. Тебе не нужно утешать меня, — ответила я с улыбкой и со вздохом добавила, — Похоже, тебе есть что сказать. Можешь начинать.

Пришло время отпустить Эмили.

'Она находится под началом главной горничной.'

А горничные уже начали обслуживать Ивонну, даже несмотря на то, что ее положение было неопределенным.

Пусть наша первая встреча оставила у меня плохое впечатление, должна признать, благодаря Эмили дальнейшая моя жизнь здесь была весьма комфортна.

Полагаю, я была не слишком хорошей госпожой. Однако мысль о том, что она попросит меня отпустить её, заставляла меня чувствовать себя преданной, хотя я и не была к ней сильно привязана.

Может, поэтому вчера я выгнала её из своей комнаты. Я не хотела слышать, как она говорит, что больше не