условиями для судоходства. Плавное и мощное течение преодолимо для парусных судов при попутном ветре, река течет по обширной низменной пойме; примерно в 30 км от устья пойменную равнину пересекает песчаная гряда, на ее отроге расположено небольшое городище Городок, по данным раскопок С. Н. Орлова, укрепление относится к раннему железному веку, однако топоним указывает на то, что славянорусское население знало об этом топохроне и, возможно, эпизодически использовало его в качестве сторожевого пункта на речном пути.

Парфинское предание в низовьях Ловати у дер. Парфино, бытующее и в наши дни, сообщает, что новгородско-ладожский князь Рюрик именно в этих местах велел похоронить себя «в золотом гробу», называя и точное место – Средняя Ловать (по свидетельству парфинского краеведа А. И. Щукина в 1987 г., это название относится к дер. Коровичино).

Коровичино, ограничивающее нижнее, «приморское» (приозерное) течение р. Ловати, расположено на высоком правом берегу и представляет собой первый археологически изученный комплект памятников древнерусского времени в низовьях Ловати. Здесь сохранилось обширное, протяженностью в 500 м, древнерусское селище со следами ремесленной деятельности; вдоль края поселения цепочкой над берегом реки вытянулась группа сопок, первоначально насчитывавшая не менее десяти насыпей (в 1987 г. сохранились четыре сопки). Три из коровичинских насыпей в 1871 г. были раскопаны Л. К. Ивановским (Ивановский, 1881: 59–62). Примечательная их особенность – двойные венцы из валунов, каменные кладки в верхней части монументальных (до 10 м высотой) сооружений, захоронения про обряду сожжения и кости жертвенных животных (лошадь, собака, орел), вполне соответствующие ритуалу языческих погребений «княжеского ранга».

Сопки, по конструкции и по обряду близкие коровичинским, исследованы Л. К. Ивановским и в недальней округе Старой Руссы, у дер. Марфино на р. Порусье: здесь сохранялось две насыпи, одна полуразрушенная, при раскопках второй сопки было открыто захоронение в погребальной урне.

Сопки Южного Приильменья, наиболее плотно и густо сосредоточенные в среднем течении Ловати (от городища Веряско до г. Холм), по-видимому, принадлежали славяно-русскому населению VIII–IX вв., в Приильменье, Поволховье и в Старой Ладоге сформировавшему социально-экономическую основу Новгородской земли (Конецкий, 1989: 26–30). В Ладоге наиболее отчетливо прослежено взаимодействие этого населения со скандинавами, что ярко проявляется в погребальной обрядности сопок (Мачинский, Мачинская, 1988: 44–58). Старая Русса, судя по памятникам Марфина, входит в ареал этого культурно-исторического процесса «славяно-варяжского синтеза», лежащего в основе становления Древнерусского государства.

Южное побережье Ильменя к западу от устья Ловати резко отличается по своим гидрографическо-навигационным характеристикам как от восточного, так и от наиболее обжитого западного побережья – Ильменского Поозерья. Помимо широко развившейся в низменных прибрежных зарослях ловатской дельты, здесь вплоть до устья р. Шелони имеется лишь одна речная гавань, которая могла служить убежищем во время непогоды: устье р. Псижа близ дер. Устреки (первоначальное Усть-река). Резкая излучина и просторный приозерный затон Псижи создавали удобную ситуацию для развития заметного приозерского торгово-ремесленного центра, археологически представленного обширным селищем, по-видимому, несколькими сопками (сохранилась одна насыпь) и обширным некогда курганным полем. В одном из каменных курганов, раскопанных в 1969 г., открыто «купеческое» захоронение ХІ в., с богатым наборным поясом, весами, уложенными в футляр, и гирькой для взвешивания монетного серебра (Ершевский, Конецкий, 1985).

От Усть-реки на запад до устья Шелони берег Ильменя – высокая обрывистая неприступная скала Коростынь, место многочисленных (засвидетельствованных и новгородскими летописями) кораблекрушений. Топоним Коростынь известный германский филолог-славист Г. Шрамм связывает с древнесеверным skórosten – рубежный камень, пограничная скала (Schramm, 1982); в круге топонимов типа Веряско (на Ловати), Веряжа (в Поозерье) подобный скандинавизм не выглядит неожиданным. В таком случае, ильменская Коростынь – естественный географический рубеж и важный топохрон области Южного Приильменья, центром которой была Старая Русса.

От Коростыни плавание вдоль берега Ильменя на север, к истоку Волхова и Новгороду, обеспечивалось системой древних навигационных ориентиров, как правило, связанных с древнерусскими археологическими памятниками. С водного зеркала от Коростыни просматривается панорама Поозерья, за устьем Шелони отмеченная высоким холмистым островом Сергова городища на р. Веряже. Далее по берегу – храм и застройка села Спас-Епископец, сопки на холме Береговые Морины, княжеская усадьба Ракома и, наконец, близ истока Волхова – древнее языческое святилище Перынь.

Более короткий путь к Новгороду, минуя обжитое Поозерье, лежит вдоль восточного берега Ильменя, через бухту Чертовщина Вейско мимо острова Войцы, мыса Железный проток, к устью Мсты; среди рукавов ее дельты, подобно Взваду на Ловати, расположен небольшой холмистый островок Липно, обжитый в древнерусское время. От белостенного новгородского храма Николы на Липне просматривается храм Богородицы в Перыни. Водные пути сходятся в широком истоке Волхова и ведут мимо княжеского Рюрикова городища и Юрьева монастыря вниз по реке, где открывается панорама Детинца и Святой Софии, Господина Великого Новгорода, отчей столицы для своего именитого пригорода – Старой Руссы.

Непосредственно зоной новгородского доминирования, хозяйственно-политического контроля было в первую очередь «Околоградье» по берегам Волхова, Ильменскому Поозерью и восточному побережью Ильменя до низовьев Мсты. От устья Шелони до устья Ловати озеро образует естественную географическую границу особой ландшафтно-хозяйственной области Новгородской земли, Южного Приильменья. Связанная с Новгородом развитой и обустроенной системой водных и сухопутных дорог, Старая Русса, с великолепным ансамблем ее древнерусских храмов, многочисленными соляными варницами, развивавшимся параллельно и одновременно с Новгородом градообразованием, боярскими усадьбами, с момента своего зарождения и не позднее рубежа Х – ХІ вв. была основным центром этой плодородной и плотно заселенной области.

6.9. Погосты Полужья

Бассейн р. Луги выше впадения в нее р. Оредежа у г. Луги (основанного в 1777 г.) и Облы, включая оз. Череменецкое, Врево и ряд других, в почвенном, климатическом, растительном отношении резко выделяется из окружающего пространства, приближаясь по характеристикам к плодородному «треугольнику» Псков – Изборск – Печоры южнее Псковского озера и лишь незначительно уступая Ильменскому Поозерью. Край исключительно благоприятен для земледельческого освоения. В Полужье представлены практически все известные археологические памятники северо-запада России: длинные курганы, сопки (в том числе монументальная Шум-Гора в Передольском погосте), древнерусские курганы, жальники, грунтовые могильники, селища и городища, поклонные камни местных язычников, освященные часовнями «народного православия» (Панченко, 1998).

Археологическое изучение Верхнего Полужья в начале XX в. проводил Л. Н. Целепи, в 1920-е гг. разведочные обследования осуществили Н. Н. Чернягин и П. Н. Шульц, с 1970 г. здесь работает Северо-Западная археологическая экспедиция (СЗАЭ), организованная С.‑Петербургским университетом (Г. С. Лебедев, затем Н. И. Платонова, Т. А. Жеглова, Ю. М. Лесман, позднее С. Л. Кузьмин, А. А. Селин, Е. Р. Михайлова, В. И. Соболев и др.). Главными результатами стали не столько новые данные о длинных курганах, сопках, других видах погребальных памятников, сколько открытая и изученная в течение тридцати лет система древнерусских городищ – погостов, первичных административных центров Древнерусского государства в Новгородской земле. Первый из них, Гремяцкий (Дремяцкий)