мог разбиться, но достать луну с неба. Этому особенно помогали практически бездонные кладовые Духа Чащи, в которых при желании и самое главное при большом терпении и умении уговаривать, можно было найти "корабля с парусами". Так что каким-то странным способом уже к осени экономическое состояние темноэльфийского Дома принялось более или менее восстанавливаться. Или создаваться с нуля. Ведь не считать же сокровищницей Дома те несчастные несколько покореженных древних серебряных монет и запасы "стратегического" мыла, хозяйственно притыренные старшиной на черный день?

Вот так и получилось, что под прикрытием пробежек ученики совершали транспортные операции, по перемещению различных товаров народного потребления в разные места подконтрольной Лешему территории. Соль, мясо и некоторую нужную в хозяйстве мелочевку в одну сторону. Муку, хлеб, патроны, взрывчатку в другую. Под добрым отеческим приглядом Духа Чащи все эти операции проводились без особого труда. Тем более что личные встречи и не предусматривались. Просто дышащие как загнанные лоси носильщики оставляли в заранее оговоренном месте свой груз, а через некоторое время забирали в другом оплату. Говоря сухим языком экономической теории на территории Пущи в дополнение к товарно-денежным отношениям, осуществляемым с помощью оккупационных рейхсмарок, заработал еще незначительный бартерный поток, позволяющий в какой-то мере поправить состояние связанных с Домом Риллинтар партизан и местных жителей.

Конечно же все это на первый взгляд являлось просто непозволительным риском, особенно в связи с резко увеличившейся активностью немецкой агентуры и местных так сказать "помощников", некоторые из которых уже словили вылетевшую из зарослей стрелу или рухнувшую на шею лесину. Но как оказалось не специалистам из гестапо тягаться с внучкой старого Ву, съевшего не одну собаку на контрабандной торговле солью. И уж если в древнем Китае за такие вот невинные шалости без раздумий отрубали головы или подвергали многодневным пыткам, то западным варварам, по какой-то странной причине причисляющих себя к потомкам ариев, до палачей даже заштатной уездной администрации Подлунной Империи было очень далеко. Да что там говорить любой линьши императора мог бы с успехом заменить того же группенфюрера СС Эриха Фон Дем Баха. Хотя бы из-за отсутствия у того соответствующей теоретической подготовки. Ну не переводили "Уложение о пытках и наказаниях" с исчерченных благородной тушью бамбуковых дощечек на рубленный готический шрифт имперской канцелярии Третьего Рейха. А может и переводили, только вот специалисты гестапо, да и Абвера, если уж по-честному, не особенно интересовались такой седой древностью. А зря… Придуманную еще в те времена систему троек и условных знаков для осуществления обмена, к слову успешно применяемую и до сих пор китайскими триадами, недооценивать было бы просто преступно. Так что действия оккупационной администрации направленные на планомерный грабеж населения и вывоз в Германию в первую очередь продовольствия и скота привели к тому, что связанным незримыми нитями людям, входящим в подконтрольную ВаСю паутину просто невыгодно было предавать — кушать хотелось всем. Партизаны там или нет, оставшегося после прихода немцев без соли, керосина, мыла и спичек крестьянина все это не интересовало. Да что там — во время оккупации в Минске на чёрном рынке брусок хренового хозяйственного мыла стоил двадцать — тридцать рейхсмарок и это крупный город…

Тем более что никакой диверсионной деятельностью никто никому заниматься не предлагал, ну а всплывающая время от времени информация — это так, всего лишь приятное дополнение. А уж откуда о готовящихся облавах узнают прячущиеся в соседних лесах соседи, профессионально постреливающие из придорожных кустов немецкие разъезды — это уже никого не касается.

Ну а Центр? Центру в данный отрезок времени было немного не до этого. Очень не до этого. Немец как проклятый рвался на Москву, сжирая спешно брошенные на перехват дивизии и батальоны. Тот выступ фронта, с которого организовывалась транспортировка грузов и людей с помощью самолетов, уже прекратил свое существование на картах генштаба и в связи с этим для отделения "М" Четвертого отдела Народного комиссариата внутренних дел намного усложнилось общение с затерянным где-то в глубине белорусских болот Домом. Увеличивающейся осенней ночи еще хватало, чтобы долететь до импровизированного, скрытого наведенными Лешим и ВаСю иллюзиями, аэродрома. Но вот для возвращения в эту же ночь — уже нет. Да и участившаяся активность авиации противника, приведшая к падению одного из самолетов, хорошо хоть не на обратном пути, уже настораживала. Где и с какого фронта немцы сняли асов ночников, знали только в штабе группы армий "Центр", но этим конечно же никто не поделился с Москвой. Хотя от удара о землю система самоуничтожения, изготовленная спецами Остехбюро, сработала на все сто, о чем через некоторое время "совершенно случайно" узнала ВаСю, осадочек все равно остался. А так как некоторые запасы алхимкомпонентов и зелий в лабораториях Дома СССР наличествовали (ну не зря же присланный химик и дроу горбатились практически каждый вечер?), то под ответственность Судоплатова транспортные операции было решено временно отложить, хотя бы до организации запасного аэродрома в другом районе, поближе к существующей границе фронта. Но это между прочим не помешало бесконечному любопытству работающих по операции "Тополиный пух" лабораторий и отделов. Благо запас шифроблокнотов у Кадорина имелся солидный. Вот и доводила до исступления немецких специалистов по радиоперехвату неуловимая русская радиостанция, издевательски стрекочущая как по расписанию откуда-то из этой проклятой Пущи.

Вот именно в связи с вышеизложенным и была возможна беседа, происходящая в одном из полночных залов второго витка подземелья Дома.

— Ну и как? Твой Дом закончил проверку того дварфа переростка? — непередаваемое раздражение которым был наполнен данный вопрос имело под собой довольно простые корни, уж слишком добрые и каверзные вопросы дроу услышал от своего нового знакомого, волею судьбы обретающегося теперь практически под боком.

— Да. Все в порядке — это действительно наши люди. — наконец-то занявшийся реальным делом, а не только наблюдением за всей этой чертовщиной творящейся в данных краях Кадорин пребывал в замечательном настроении. Выход на Кобринское и Брестское подполье, полноценный партизанский отряд, не связанный ни с какими такими метафизическими вещами и способный заниматься реальными диверсиями, а не покусыванием немцев под настроение — что еще желать капитану НКВД волею руководства отправленного в эти болотистые леса? Тем более что командир отряда оказался мужик хозяйственный да вдумчивый и это хорошо. В таком деле с наскока ничего хорошего не получится. А то что присутствует небольшой конфликт интересов — это тоже нормально. Хороший хозяин всегда на себя одеяло тянет, так что разберутся. — Ты лучше мне вот что скажи… — доверительный тон, который рано или поздно вырабатывается у профессионального следователя или специалиста по агентурной