Шрифт:
Закладка:
– Как же ты разглядишь, с такой-то дали? – вынув изо рта монетку, изумленно промолвил Твор.
– На то я и волхв-чаровник! – Незнакомец горделиво выпятил грудь, и тут вдруг Твор вспомнил – это же волхв Войтигор, именно его не так давно показывал ему Порубор.
– Некогда мне играть, – твердо сказал отрок. – Да и было бы время – не стал бы. Баловство это, совсем уж несерьезное дело.
– Люди выигрывают.
– Люди? – Твор презрительно усмехнулся и повторил слова Порубора: – Не люди это, а шпыни ненадобные. Нечто возможно счастье свое на таком неверном деле строить?
– Ну-у, – протянул волхв. – Ты этот… как ромеи говорят – философ. Тогда чего тут стоишь-то?
– Бабок ищу, ведуний, – честно признался отрок.
Войтигор удивился:
– А чего их искать-то? Эвон, кликнуть только… Вон, как раз и идет одна. Эй, Каргана, Каргана! Не проходи мимо, старая, есть тут до тебя дело.
Горбатая ведунья в черном платке – Каргана, тоже уже знакомая Твору, – остановилась и повела носом, ну точь-в-точь как почуявшая добычу ворона.
– Ну, Войтигоре, какое у тебя ко мне дело?
– Не у меня, – отмахнулся волхв, кивая в сторону Твора. – Вот у этого отрока.
– Ха, знакомец! – Каргана тоже узнала мальчишку. – Дружок Поруборов. Что хочешь?
– Догадать бы, – искательно улыбнулся Твор. Вообще-то он побаивался старух ведуний, помнил, как еще у радимичей шпыняли его жрицы – Чернозема, Доможира, Хватида, однако вот Карганы не боялся, знал, если что, можно будет прищучить ее потом через Порубора.
– Погадать – погадаю, – ведунья кивнула. – Чем только платить будешь?
– Вот! – Раскрыв ладонь, отрок показал маленький серебряный кружочек.
– Эвон что! – осклабилась Каргана. – Давай свою серебряшку сюда.
Твор быстро спрятал руки за спину.
– Э, нет, так не пойдет. Сначала погадай, а уж потом и плату получишь.
– Как же я тебе погадаю без птицы? – резонно возразила старуха. – Ее, птицу-то, еще ведь купить надо.
– Веди, купим, – кивнул осторожный отрок. Наслушался он уже рассказов про киевское торжище, где таких, как он, пачками в день обманывали.
– Что ж, пошли. – Каргана пожала плечами, повернулась и быстро зашагала к птичьим рядам. Твор едва поспевал за ней, а Войтигор, сказав, что с ведуньи кое-что причитается, так и остался ошиваться в толпе игроков, видно, искал напарника.
– Морду ему набьют колпачники, – пробормотала про себя старуха. – И правильно сделают – не мешай людям работать, не гляди алчно на богатство чужое, потом да умом добытое. – Эвон! – Остановившись у птичьих рядов, она повернулась к отроку: – Эвон, птица-то.
Твор посмотрел на живых кур и уток, томившихся в больших деревянных клетках.
– Какую купить-то?
Каргана повернулась к торговцу – молодому нахальному смерду.
– А ну-ка, красавец, покажи во-он ту курочку. – Она ткнула пальцем в самую жирную птицу.
– Три медяхи, – сквозь зубы процедил торговец.
– Что так дорого? – возмутилась бабка. – Три медяхи! Да она и одной не стоит. Пошли отсюда, отроче…
– Хорошо. Две.
Остановившись, ведунья незаметно подмигнула Твору, бери, мол.
– У меня только ногата, – предупредил он.
Смерд усмехнулся:
– Уж найду, чем сдачу дать.
– Сдачу всю мне! – встряла Каргана.
– Потом, – твердо заявил Твор. – Держи лучше курицу, да смотри не упусти.
– За собой смотри, – осклабилась бабка.
Покинув торжище, они свернули на узкую улочку и направились в самый конец Подола, к Глубочице. Там, у реки, в маленькой, вросшей в землю хижине, окруженной старым плетнем, и жила бабка.
– Погоди тут. – Не выпуская из рук курицу, Каргана нырнула в дом.
Твор с любопытством оглядывался. Двор ведуньи оказался вполне обычным, запущенным и полным разного мусора – каких-то костей, объедков, соломин. Вообще, ничего здесь не производило особого впечатления, скорее, наоборот…
– Ну, начнем. – Хозяйка выбралась наконец из хижины, и отрок, обернувшись к ней, непроизвольно вздрогнул.
Вот теперь Каргана выглядела настоящей колдуньей! Страшная, с ожерельем из высушенных змеиных голов на морщинистой шее и лосиными рогами на голове, она посмотрела прямо в глаза мальчику жестким, пронзительным взглядом и, выхватив из-за пояса широкий острый нож, с завыванием взрезала курице брюхо. Птица закричала, забилась, разбрызгивая кровь, брызги попали и на старуху, и на лицо отрока. Тот попятился.
– У-у-у! – снова завыла старуха, забубнила какое-то заклинание, завертелась волчком, подпрыгнула и, поглядев в небо, вырвала из курицы внутренности, бросив их через правое плечо. Затем, выкинув курицу к хижине, провела по лицу окровавленными ладонями, оставляя на щеках багровые полосы, взглянула на притихшего Твора – чего, мол?
– Сестрица моя пропала, Радослава… Скажи – жива ли?
– Красива ли сестрица твоя?
– Красива, – кивнул Твор. – Очень.
– А когда пропала?
– Вчерашнего дня… У нас, на Копыревом, пошла к оврагу с ручьем – с тех пор и не видели.
Отвернувшись, Каргана внимательно осмотрела разбросанные по двору куриные потроха.
– Жива сестрица твоя, – усмехнулась она. – Не сомневайся.
Твор заулыбался – ну, хоть жива, и то дело.
– А где же она тогда, чего домой не явится?
– В неволе, в узилище темном плачет, – глухо завыла ведунья. – Деревом обшито узилище, а за ним – вода, вода… Волны речные плещут.
– Значит, и вправду, на корабле! – азартно задрожал отрок. – А на чьем, где?
Каргана вздохнула;
– То не говорят боги… Хотя…
Она нагнулась, подобрала красное куриное сердце, показала Твору.
– Вишь, кровоточит… Кровь – война. Ромеи не воины, воины – варяги. У варягов сестрица твоя, так говорят боги. А у кого точно – не скажут. Все! – Старуха вдруг вытянула руки, словно хотела схватить мальчишку за горло. – Ступай отсюда, не гневи богов своими расспросами. Утомились боги!
Отрок попятился.
– Эй, эй! – прыжком подобралась к нему Каргана. – Плату-то оставь. Не любят боги, когда просто так… Гневаться будут. Тут и до смерти недалеко… Смерть, смерть… – Старуха закружилась волчком, и Твор, бросив на землю медяхи, выбежал со двора ведуньи. Отрок находился под большим впечатлением от гаданья и с радостью в душе ему верил. Да и как было не верить? Мысленно поклявшись никогда больше не встречаться с Карганой, Твор ускорил шаг и, не оглядываясь, направился к усадьбе Любимы.
Каргана проводила его долгим взглядом, хмыкнув, сполоснула в деревянной кадке лицо, отнесла в дом курицу и принялась тщательно собирать потроха, разбросанные на специально постеленной рогожке. Из куриных потрошков-то ого-го какой суп можно сварганить! Наваристый, сытный, жирный… Да и курицы этой на целых три дня хватит.
– Эй, бабуся! – послышался вдруг из-за плетня чей-то громкий голос. – Не угостишь курочкой?
– Тьфу ты! – сплюнула ведунья, углядев в кричащем молодого
