не верила своим глазам, Барни. А когда я проходила мимо, один сказал: «Хейнц видел ангела». Ангела, Барни. Я остановилась и прислушалась. Они сказали, что ангел был большим и сверкающим. И он пришел проверить, исполняют ли они Божью волю. Онтарио теперь освобожденная зона, на очереди Гудзонов залив. Я развернулась и бросилась наружу. А тот старик, который тоже их слышал, сказал мне: «Я буду скучать по маленьким детям».

Гудзонов залив, Барни. Выходит, с севера это тоже идет? Примерно с шестидесятой параллели?

Мне придется сходить туда еще раз за рыболовными крючками. На одном хлебе я скоро протяну ноги. А на прошлой неделе я нашла убитого браконьером оленя — только голову и ноги — и сварила рагу. Это была самка. Видел бы ты ее глаза. Думаю, у меня теперь такие же.

Сегодня ходила за крючками. Кажется, туда теперь мне путь заказан. Мужчины снова стояли у витрины, но они изменились. Злые и напряженные. И ни одного мальчика. А еще они повесили новую вывеску, я не разглядела, наверное, «Освобожденная зона».

Старик сунул мне крючки и шепнул: «Малый, на следующей неделе в лесу будут охотники». Я ушла к машине почти бегом.

На дороге за мной погнался синий пикап. Я решила, что он не местный, свернула на просеку, и пикап промчался мимо. Я переждала и вернулась на дорогу, но оставила машину примерно в миле от хижины. Ты не поверишь, сколько нужно хвороста, чтобы спрятать желтый «фольксваген».

Барни, я больше не могу здесь оставаться. Чтобы не разжигать костер, я питаюсь сырой рыбой, но боюсь охотников. Я собираюсь оттащить спальный мешок к той скале в болоте, вряд ли туда кто-то сунется.

Сделала, как задумывала. Здесь точно безопаснее. Ой, Барни, как же это все произошло?

Как? Очень быстро. Всего полгода назад я была доктором Анни Олстейн, а теперь вдова, потерявшая ребенка, грязная и голодная. Сижу в болоте и трясусь от страха. Забавно, если я окажусь последней женщиной на свете. По крайней мере, в этих краях. Возможно, кто-то укрылся в Гималаях или рыщет среди развалин Нью-Йорка? Суждено ли нам выжить?

Вряд ли.

Я не переживу этой зимы, Барни. Температура тут опускается до минус сорока. Если я разожгу костер, они заметят дым. Можно двинуть на юг, но леса кончатся миль через двести, и меня подстрелят как утку. Нет, все это бессмысленно. Может быть, кто-то найдет выход, но вряд ли я дождусь помощи… да и ради чего мне жить?

Нет, я уйду красиво, сидя на скале и глядя на звезды. После того, как отнесу эти записи в тайник. Только подожду еще несколько дней, в последний раз налюбуюсь осенними красками.

Прощай, дорогой, милый Барни.

Я знаю, какую эпитафию себе нацарапаю:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ВТОРОЙ ПО ЗЛОБНОСТИ ПРИМАТ НА ЗЕМЛЕ.

Вероятно, никто не прочтет мои записи, если я не наберусь храбрости отнести их в тайник. Едва ли отважусь. Оставлю в пластиковом мешке, может быть, Барни его найдет. Я сижу на скале. Луна скоро взойдет, тогда я это и сделаю. Москиты, потерпите, осталось недолго.

И еще кое-что. Я тоже видела ангела. Сегодня утром. Он и впрямь огромный и сверкающий. Словно рождественская елка, только без елки. И он мне не привиделся, потому что лягушки перестали квакать, а синие сойки обменялись тревожными сигналами. Это важно, он здесь.

Я наблюдала за ним из-под скалы. Двигался он мало, нагибался, что-то подбирал с земли, листья или ветки, я не разглядела. А затем совершал какие-то манипуляции, словно складывал в невидимый карман образцы.

Я повторюсь, Барни, если ты это читаешь, он здесь. И я думаю, это их рук дело. Заставили нас убивать друг друга.

Зачем?

Земля неплохое место, и не только для людей. Но как от них избавиться? Бомбы, лучи смерти? Слишком примитивно. Много грязи. Разрушения, кратеры, радиоактивность.

А можно все сделать чисто-аккуратно. Вспомни, как мы избавились от мясных мух. Найти слабое звено и подождать, пока мы сделаем работу за них. И только косточки белеют вокруг: хорошее удобрение.

Барни, дорогой мой, прощай. Я видела его. Он здесь.

Только это не ангел.

Скорее, агент по недвижимости.

Мы, угнавшие «Мечту»

(рассказ, перевод М. Клеветенко)

We Who Stole the Dream. Рассказ опубликован в журнале Stellar #4: Science-Fiction Stories в мае 1978 г., включен в сборник Her Smoke Rose Up Forever («Дым ее восходил во веки веков», 1990). Одноименная рассказу инструментальная композиция вошла в посвященный Типтри альбом «Love Is the Plan, the Plan Is Death», выпущенный британским фолк-музыкантом Джеймсом Блэкшо в 2012 г.

В закрытом контейнере ребенок мог прожить всего двенадцать минимов.

Джилшет толкала тяжелую погрузочную тележку так быстро, насколько возможно в темноте, от всей души надеясь, что охранник в луче прожектора впереди ее не остановит. В последний раз, когда она проходила мимо, он привстал и вгляделся в нее страшными белесыми глазами инопланетянина. Тогда в тележке были только ферментирующие контейнеры, доверху набитые фруктовой массой из амлата.

Теперь все изменилось: в одном из контейнеров прятался ее единственный сынок Джемналь. На погрузку и взвешивание ушло четыре минима. Еще столько же — четыре-пять минимов — нужно, чтобы докатить тележку до космического корабля, где ее соплеменники погрузят контейнер на транспортер, И никак не меньше, чтобы найти и освободить Джемналя. Джилшет толкала тележку из последних сил, ее слабые антропоморфные ноги дрожали.

Когда она приблизилась к воротам, залитым светом прожектора, терранец повернул голову.

Джилшет съежилась, стараясь еще больше уменьшиться в размере, стараясь не рвануться вперед. Зачем она тянула, почему не спрятала Джемналя в контейнер раньше? Другие матери давно так поступили, а она все не решалась. В последнюю минуту ее одолели сомнения. Неужели тому, что готовилось так долго и тщательно, суждено осуществиться? Неужели ее соплеменники, хрупкие малютки-джулиане, способны одолеть могущественных терранцев на грузовом космическом корабле? Корабль спокойно стоял в конусе света. Должно быть, у них получилось, иначе вокруг не было бы так тихо. Значит, другие дети в безопасности. Она различала в темноте брошенные пустые тележки; те, кто привез их сюда, вероятно, уже внутри. Это и впрямь происходило — их великий побег к свободе… или к смерти… Вот и она почти миновала охранника, почти достигла цели.

— Эй!

Делая вид, что не слышит хриплого гавканья терранца, она припустила вперед, но он в три громадных шага догнал ее и перегородил