— Не люблю я эти игрушки.

— Пока не зажжешь фитиль, опасаться нечего, — успокоил Преподобный.

— То же хотел сказать мужик, который подорвался, но не успел, — сказала толстуха.

Преподобный вытащил четыре бруска взрывчатки и сунул их в карман сюртука. Там же, в ящике, он нашел запалы и убрал их в другой карман. Наконец, еще одну шашку он оснастил запалом и убрал в карман так, чтобы было легче извлечь. И проверил карманы, желая убедиться в наличии коробка спичек. — Побуду-ка я здесь, — сказала Флауэр. — Меня не пугают хвостатые карлики, потому что их не бывает, динамит же — другое дело, а ты набил им карманы.

— Я не собираюсь подрываться, — заверил Преподобный. — С динамитом я уже имел дело.

— Вот и мужик, который подорвался, хотел сказать то же, но не успел.

— Ты идешь?

— Ладно, пошли. Смотри не упади.

— Я тебе сказал. Просто так динамит не взорвется.

— Вот и мужик, который…

— Да знаю я, — перебил Преподобный. — Знаю.

Он зажег лампу. Зажгла свою и Флауэр.

— И держи лампу подальше от заряженной шашки, — предупредила она.

— Огонь сам по себе на запал не прыгнет, — ответил Преподобный.

— Вот и мужик…

— Я понял, хватит уже!

Внутри шахты лампы светили тускло. Они шли вдоль узкоколейки, по которой откатывали вагонетки с рудой. Чем дальше уходили, тем ýже становилась штольня. Наконец узкоколейка закончилась. Пройдя еще чуть вперед, они наткнулись на груду искореженных рельсов. Похоже, их вырвали и перекрутили, будто лакричные палочки. Флауэр подняла лампу повыше, разглядывая кучу лома.

— Что-то здесь нечисто, — произнесла она.

— Все думаешь на людей? — съязвил Преподобный.

— Черт, никак не свыкнусь с мыслью о хвостатых карликах.

Они продолжили путь. Внезапно проход оборвался в пустоту.

Флауэр вытянула лампу вперед.

— Хвостатых карликов не видать. Но что это за вонь?

Стены открывшейся впереди пещеры шевелились. Поначалу это можно было принять за всполохи от лампы. Но нет, стены дрожали, и дрожь порождало скопище непонятных созданий под цвет скальной породы. Поначалу света ламп не хватало, чтобы их разглядеть, но вскоре создания приблизились. Казалось, наступают камни: их кожа переливалась, словно впитывая тени и сливаясь с ними. Рост не превышал четырех футов, а хвосты, как у ящериц, волочились по земле. Желтые плошки глаз вызывали мысли о рое громадных светлячков. Одежды на них не было, и одна особенность сразу бросалась в глаза: все создания были самцами. В полутьме можно было различить, как они карабкаются по своду пещеры и огибают выступы подобно стае тараканов.

— Так, — произнесла Флауэр. — Наконец перед нами хвостатые карлики.

Преподобный и Флауэр огляделись, посветив лампами влево и вправо. Кобольды наступали со всех сторон.

— Не надейся на их миролюбие, — сказал Преподобный. — Все ровно наоборот.

Флауэр быстро поставила лампу на пол, ее дробовик перекочевал из-за спины к плечу. Громыхнули выстрелы. Ошметки кобольдов разлетелись по стенам пещеры. Рявкнул револьвер Преподобного, ему вторил кольт Флауэр. Удачно брошенный кобольдом скальный обломок разбил лампу Флауэр, и горящее масло разлилось под ногами. Полетели другие камни. Револьвер Преподобного опустел, и в дело вступила винтовка Генри. Кобольды падали, но продолжали напирать. Пинками отбросив самых настырных, Преподобный подхватил уцелевшую лампу и попятился. Отшвырнув разряженную винтовку, он выхватил из кармана заготовленную динамитную шашку и просунул фитиль внутрь лампы. Фитиль занялся.

— Проклятье! — воскликнула Флауэр и принялась колотить кобольдов своим кольтом, отчаянно пытаясь убраться подальше от динамита. Глядя на ее лихорадочные движения в мерцании горящего фитиля, можно было подумать, что на время она раздвоилась. Преподобный бросил шашку в толпу гоблинов. Когда та упала, рассыпав искры, движение замерло. Кобольды с любопытством уставились на шипящий фитиль.

Преподобный попятился.

Фитиль догорел, и…

Ничего не произошло.

Только звук, будто пукнула мышь.

— Облом, — сказал Преподобный. — Флауэр, беги.

Толстуха сорвалась с места. Преподобный хотел последовать за ней, но толпа кобольдов сбила его с ног и повалила на пол. Лампа отлетела в сторону, разбрызгивая горящее масло. Преподобный видел, как пламя растекается по стене, чувствовал, как в него впиваются когти. Его пинали со всех сторон. Затем над ним нависла тень — кобольд с куском скалы. Скала полетела вниз. Преподобный отключился.

Когда он очнулся, голова распухла и раскалывалась от боли, а в нос ударил мерзкий запах хлева. Слышалось кряхтенье, звон от ударов кайла и скрежет лопат. Было светло, но свет иной, чем от масляных ламп — по воздуху разливалось голубоватое сияние. Преподобный с трудом сел. Лодыжки и запястья ему сковывали серебряные цепи. Взору предстала группа шахтеров из поселка — отощавшие, без рубах, босиком, а кое-кто и без штанов. Каждый держал кирку или лопату, усердно ковыряя стены шахты. Вокруг толпились кобольды с кнутами, поминутно охаживая рабочих и пронзительно вереща, точно сигнальные охотничьи рожки.

Приглядевшись, Преподобный разобрал, что свет идет от небольших ламп, подвешенных к своду на цепях и торчащих из щелей по всему пространству пещеры.

Он осмотрелся в поисках Флауэр, но той нигде не было. Вероятно, сгинула под натиском кобольдов.

Следом его внимание приковало нечто в дальнем углу пещеры. Поначалу он принял это за скальный выступ, но вскоре разобрал, что перед ним пирамида живой плоти, широкая в основании и суживающаяся кверху. Пепельного цвета, с проступающими темными пятнами, в паутине прожилок из вкраплений