Повторный крик птицы вывел Мархи из раздумий. Время нещадно летело, как только что летал орел, а он за ним никак не поспевал.

Поторопившись и ступив в темноту дверного проема, парень нащупал рукой нечто похожее на выключатель и нажал на него. Сенсор сработал без проблем. Тусклый свет окрасил пространство блеклыми цветами и чуть уловимо осветлил окружающие предметы.

«Минимальное освещение, сумрак», – понял настройку, которую установили электрики первичной, Мархи и прошел в гостиную.

Просторная комната была разделена на несколько зон. В прихожей перед самой дверью парня встретили две конусообразные вазы с растениями-лианами, обвивающими спиральные бамбуковые подставки, металлическая тумба для газет, кожаный пуф с резными ножками, какие бывают у музейных экспонатов позапрошлых веков.

В следующей зоне был беспорядок. На полу валялись какие-то тряпки и диванные подушки. По стенам красовались кровавые разводы. Заляпанное пальцами зеркало висело криво.

– Что за… – начал было Мар, но тут же умолк.

На диване, отвернутом от парня к стеклянной стене, кто-то шевельнулся. Задавать вопрос, почему человек спит не в спальне, а здесь, не имело смысла. Мархи, если бы ему представилась такая возможность, тоже улегся бы именно тут.

Сквозь прозрачные перегородки открывалась удивительная гармония внутреннего двора. Сад со свежей листвой, цветочные клумбы и мраморные скамьи плавно перетекали в искусственный пляж с бассейном. Лазурная вода почти не двигалась, лишь поблескивала в лучах беспощадного солнца.

Парень как можно тише подобрался к дивану и взглянул на спящего. Он надеялся, что это тот, кого он искал. Но, видимо, тот, кто ему нужен, не дождался прихода Мара и оставил вместо себя незнакомца постарше и посолидней.

Гость почесал плечо, сильнее зарылся носом в подушку и затих. Его голый живот затрясся первым жирком немолодого, богатого прожигателя жизни.

Мар еще раз осмотрел лицо и тело человека. Желтые, выжженные на солнце волосы спутались и блестели то ли грязью, то ли застывшим гелем, на щеках синела многодневная щетина.

Гадкое чувство брезгливости поднялось в парне. Он вспомнил своего папашу в точно таком же угаре, и его замутило. Едва успев схватиться за край дивана, Мархи наклонился и попытался отдышаться. И тут, как назло, в нос ударил запах спиртного.

– Твою ж… – зашипел Мар и побежал к двери, за которой, как он посчитал, скрывалась уборная.

Действительно, открыв, он увидел унитаз и отполированную до блеска раковину. В углу, за занавесью, была душевая.

Времени рассматривать достопримечательности у Мара не осталось, и он нырнул в чашу раковины, чтобы как можно скорее освободиться от завтрака и прийти в себя. Когда с первым делом было покончено, неопытный кам открыл кран и подставил голову под поток журчащего, жидкого льда.

Слабость и тряска в ногах мгновенно ушли. Мутить почти перестало. Кам успокоился, вытер лицо салфеткой и повернулся, чтобы уйти. Времени почти не осталось, а миссия, словно дамоклов меч, висела над ним, не давая шанса сбежать.

Мар посмотрел в зеркало на свое бледное лицо, черные азиатские глаза, которые сейчас больше походили на блюдца, и выдохнул. Чтобы закончить миссию, ему не стоило отвлекаться на сторонних людей, а он уже дважды нарушил главный шаманский постулат. Еще немного и к своей миссии приступит Безым. Тогда ему несдобровать, как и его молодой драгоценнейшей заднице.

Поток воздуха из открытой двери прокрался в ванную и взметнул полиэтиленовую занавесь так резко, что парень едва успел среагировать на движение. Штора зашуршала. Мар вздрогнул и молниеносно повернул голову к душевой. Зрачки его расширились, рот скривился в беззвучном крике.

За занавесью на кафельном полу лежала голая женщина. Стены вокруг нее и внутренняя сторона штор были измазаны кровью, а белая кожа почти сливалась с плитной. Точно такие же блеклые волосы мерзким грязным комком расстилались вокруг головы, в центре которой зияла дыра. Череп был пробит. Бурая жижа, словно густой кисель, все еще капала на пряди.

Мархи прижался к противоположной от трупа стене и попятился к выходу. Путь до гостиной со спящим мужиком показался ему вечностью. Перед глазами стояла одна и также картинка: мертвое тело в неестественной позе сломанной куклы, алые губы и огромное отверстие в голове, откуда на щеки стекают остатки крови и мозгов.

Мар влетел в комнату, еще раз осмотрелся и понял, что отпечатки кровавых рук и скомканных вещей принадлежали не гостю, а этой девушке. И что ее убийцей, скорее всего, был именно он.

Под стеклянной столешницей у дивана парень нашел пистолет. В марках и калибрах он не разбирался, да этого и не было нужно. Главное, что женщина потеряла половину черепа и жизнь, и причиной смерти стал огнестрел.

За входной дверью послышался шорох. Гость оробело посмотрел в дверной проем. В голове зашумело от испуга и растерянности. Но тут же все прошло, как только взгляд упал на пришлого. На пороге, как ни в чем не бывало, стоял и озирался по сторонам орел.

Он сложил крылья и важно шагнул в прихожую.

– Пошел отсюда, – со злостью на себя и беспардонного орла шепнул Мар и принялся выгонять птицу, замахиваясь на нее руками, корча пугающие рожи.

Пернатый не отвечал, даже пытался не смотреть на парнишку. Покидать место преступления он тоже абсолютно не спешил. Важно прошелся по узкой прихожей, дошел до уборной. Заглянул.

– Время, – пронеслась в голове Мархи и, позабыв об изгнании хищника, он прошел по ступеням на второй этаж. Сомнительно, что тому по нраву внутренности падали, как бы грубо это ни звучало, а ему, шаману, никак нельзя провалить задание.

Коридор с серыми лофтовыми стенами имел пять дверей. Перед каждой висела глиняная табличка с опознавательной надписью. Пропуская две двери «Уборная» и «Комната Ники», парень добралась до центральной опочивальни и прочел несмелой рукой ребенка «Комната папы».

Тимучин и Люпин предупреждали, когда-то в этом доме жил ребенок. Именно он сделал надпись для родителя. Но с тех пор минуло много лет, и после несчастного случая семейное гнездо превратилось в холостяцкую берлогу.

«После сегодняшнего его станут называть не берлогой, а местом преступления и огородят желтой лентой», – решил Мар и тихонько отворил дверь к хозяину.

Просторная комната с панорамными окнами была светлой и выходила на тот же сад, что и гостиная. Солнце поднялось достаточно высоко, поэтому включать дополнительное освещение уже не требовалось. Предметы светились роскошью и новизной.

В углу спальни стоял массивный стол из благородной древесины черного цвета. На