- Лиро, где Беан?

Девочка странно взглянула на меня – косо и немного испуганно, и торопливо удалилась, ничего не ответив. Я подумала, что она впервые увидела меня на своих ногах и удивилась, но, как оказалось, дело было не в этом.

Ещё целый час я ждала, то и дело выглядывая в коридор, и уже хотела отправиться к Лиро сама, но в это время в комнату вошла сестра Морея. Она была мрачна и решительна. Следом за ней шла зарёванная Дарис и хмурый Тимто.

- Собирай свои вещи, Ники, - сказала монахиня, не глядя на меня. – Мы уходим.

- Куда? – уже по-настоящему испугалась я. – Ты знаешь, где Беан?

- Он сюда не вернётся. Мы поговорим на улице, - отрезала монахиня. – Или мы сейчас уходим, или не уйдём уже никогда. Собирайся, я выйду на минутку. Нужно, чтобы сестра Винавия ничего не заподозрила.

Стуча зубами от страха за брата, я бестолково схватила узелок с листьями чейваза, всхлипнула и бросила его, отыскивая глазами жалкие тряпки, что носили мы с Беаном.

- Тим, - тихо сказала Дарис. – Помоги собраться Николь. Проследи, чтобы она ничего-ничего не оставила. Это важно!

Тимто усадил меня на коляску, сунул в руки злосчастный узелок, принёс рубашку Беана и моё выстиранное платье с верёвки во дворе. А больше у нас ничего и не было.

Когда в комнату вновь заглянула сестра Морея, я была готова выезжать.

В карету, подкатившую к приюту, монахиня закинула меня как мяч в баскетбольную корзину. Мягкий узел полетел следом. Я нервничала всё больше, а когда сестра Морея сказала вышедшему провожать Тиму:

- Отвезёшь коляску в комнату Николь. Придумай что-нибудь, чтобы её не сразу хватились.

- Я сделаю куклу, - пообещал Тимто. – Со спины никто и не поймёт, кто сидит в коляске!

- А как же…? – начала я и осеклась, встретив взгляд монахини.

- Коляска принадлежит приюту. Если мы возьмём её, нас быстро найдут.

Тимто кивнул и показал на метку на спинке. Я по наивности своей думала, что так нумеруют инвентарь.

Я махнула рукой Тиму. Он махнул в ответ и расстроенно отвернулся, покатив коляску к входу.

- Когда-нибудь, - тихонько пообещала я ему вслед. – Вы только дождитесь!

Лошадь торопливо шагала вниз по дороге. Мы ехали быстро, но видно было, что сестра Морея готова была выйти и пойти пешком, если бы это ускорило движение.

- Мы едем за Беаном? – спросила я, умоляюще посмотрев на монахиню. – Пожалуйста, расскажите мне, что случилось!

Женщина вздохнула, и её грубое лицо исказилось.

- Ты девочка, и тебе лучше не знать подробностей, - твёрдо сказала она.

Ну нет! Сейчас я готова была вытрясти из неё правду любым способом, хотя от предчувствий у меня холодели руки.

- Сестра Морея, - видно, в голосе моём прозвучало то, что я чувствовала, потому что монахиня посмотрела на меня. – Я имею право знать! Он у меня единственный родной человек. Я похожа на истеричку? Уверяю, я не упаду в обморок и не задержу нас ни на минуту. Пожалуйста, расскажите мне! Я взрослая!

- Взрослая! – невесело усмехнулась она. – Ну что ж, слушай. Ты знаешь, кто хозяин приюта?

- Сестра Винавия? – предположила я.

- Вовсе нет, - возразила монахиня. – Сестра Винавия только управляет делами, а настоящая хозяйка – Ардина Беньез.

- Мамаша Беньез, - вырвалось у меня. Я вдруг вспомнила, как названная сестрица грозилась, что в приюте мамаши Беньез мне отрежут ноги.

- Вспомнила? – понимающе кивнула сестра Морея. – Да, город знает её как мамашу Беньез. Она держит публичный дом в пригороде, а чтобы меньше платить налоги за своих девочек, решила заняться благотворительностью и открыла приют.

Я сидела, ошарашенная известием. Неплохо тут отмывают деньги! Как мерзко – прикрываться несчастными сиротами! Я-то прекрасно знала, как они живут и чем питаются. А потом я подумала о Беане, и мне стало по-настоящему плохо.

- Сестра Морея, не тяните! – взмолилась я. – При чём тут Беан?

- Сегодня мамаша Беньез была в церкви. Беан красивый мальчик, и он ей приглянулся.

- Что значит приглянулся? – спросила я, холодея.

- Ты обещала обойтись без истерик, - напомнила монахиня.

Я кивнула, стиснув зубы.

- Она увезла его в свой загородный дом. Узнала, что он из её приюта, и сказала, что для него есть местечко получше. Успокойся! – прикрикнула на меня сестра Морея, увидев, как я побледнела. – С Беаном всё нормально. Я сразу связалась с фрамом Геманиром, он ведь благоволит вам. Фрам забрал твоего брата.

Уфф…Выдохнув, я откинулась на спинку кареты. Сердце, едва не остановившееся от того, что я узнала, понемногу снова училось стучать.

- С ним…ничего не сделали? – преодолев себя, спросила я.

- Фрам успел вовремя. Беана уже начали поить хилигом, будь готова к тому, что твой брат скорее всего сейчас ничего не соображает.

Я сжала кулаки.

- Я разнесу дом этой гадины! – пообещала я.

Сестра Морея сочувствующе покосилась на меня.

- Ты туда не попадёшь. Фрам Геманир ждёт нас в порту. Вы должны уехать.

- Сбежать, чтобы мамаша Беньез продолжала развращать несчастных детей? Я пойду в полицию!

- Тебя никто не послушает, ты несовершеннолетняя, - мягко сказала монахиня. – Фрам Геманир обещал заняться всем сам. А пока вы с Беаном должны исчезнуть, чтобы избежать мести этой страшной женщины.

Сжав зубы, я глядела в окно кареты ничего не видящим взглядом. Беспомощная ярость клокотала во мне, но ещё сильнее была вина. Я слишком расслабилась, перестала следить за Беаном, отпуская его одного, и едва не поплатилась за это.

В порту сестра Морея приказала мне сидеть в карете, а сама вышла и скоро вернулась с фрамом Геманиром.

Он хмурился, но, бросив на меня внимательный взгляд, чуть смягчился.

- Где Беан? – спросила я.

- Он уже в каюте, и сейчас спит, - ответил мужчина. – Мальчик не пострадал, не волнуйся. Я привёз ваши деньги.

- Как вам удалось получить их, ведь вклад оформлен на меня?

- Это…не совсем те деньги, - признался Геманир.

- Простите, но я не могу их взять.

- Давайте вы сейчас просто напишете мне магическую доверенность, по которой я смогу получить деньги с вашего вклада. Решайтесь, Николь, вы не можете уехать в незнакомое место без биза в кармане.

- Хорошо, - согласилась я. – Но как я смогу её написать без пера и бумаги?

- Очень просто, - улыбнулся мужчина, и одним движением пальцев сотворил плотный лист бумаги. – И писать необязательно, можно просто наговорить текст, и он проявится. Если вы затрудняетесь, повторяйте за мной.