Первым порывом было смять листы и сжечь, чтобы никто никогда не узнал этой информации. Но секундная слабость быстро прошла, и я понял, какие возможности дают мне эти записи. Я мог найти выживших и поддержать их. Для начала, хотя бы дать понять, что Род Шустовых выжил, а значит и они останутся при деле. Да, мне нужно было много чего сделать, прежде чем я смогу хоть что-то предложить этим людям, но мне казалось, что надежда тоже не пустой звук для них.

Вернувшись к первому листку, я стал внимательно разбираться с написанным. Понять было сложно из-за давно устаревших для меня слов, но я не отступал. Отступать вообще не в моих правилах.

Я аккуратно свернул и перевязал пачку листов. Нужно было придумать, где хранить эту информацию. Конечно, я прочитал и постарался запомнить все, что было написано, потратив на понимание текста кучу времени. Но не уничтожать же эти записи?

Первой мыслю было спрятать бумаги в комнате, но это был плохой вариант. Второй мыслю было передать их на хранение Анфисе Петровне. У нее наверняка был сейф. Вроде бы и все хорошо, но так как заведение принадлежало Корсакову, то я не был уверен, что тут бумаги будут в полной безопасности. Пусть мадам нас и не выдаст, но где гарантия, что владелец бизнеса не отстранит ее от управления и не получит доступ к содержимому сейфа.

Единственным верным решением было уничтожить бумаги. В конце концов запомнить название двух деревень, где скрывались беглецы, и пять фамилий не такая большая проблема. К тому же, Лушка наверняка их всех знает в лицо.

Я еще раз взглянул на названия и фамилии и принялся методично уничтожать улики. Бумага, подожженная от огарка свечи плохо горела, но через некоторой время мне все удалось. На полу осталась маленькая черная горстка пепла. Её я растер подошвой сапога и отправил под кровать. Почувствовав себя немного нашкодившим мальчишкой, я мысленно извинился перед матерью Ивана.

Все мои дела были заершены. Осталось только дождаться возвращения ребят. Я вдруг понял, что где-то внутри грудной клетки поселилась тревога. И это чувство не дает мне покоя уже какое-то время. Просто я задвигал его куда подальше и не обращал внимания, пока был занят.

Я достал часы и тупо уставился на часовую стрелку, показывающую четыре часа утра. Как же незаметно пронеслось время! Иван с Лушкой должны были вернуться пару часов назад.

Чувство внутри меня вопило о том, что с ними произошла неприятность.

Глава 9

Неужели я мог так заработаться, что не заметил, как прошел назначенный срок возвращения? Я понял, что даже не спросил у Ивана, где находится этот скупщик. Почему-то я был уверен, что неприятность произошла не где-то в лесу, где мы устроили схрон, а именно в момент продажи.

Никогда не считал себя «чувствительным» парнем. В том плане, что мои предчувствия, чаще всего, были просто случайными событиями. Но сейчас где-то внутри сжимался тугой комок и ворочался там, заставляя испытывать чувство тревоги.

Я по-настоящему переживал за своих людей.

Проблема заключалась в том, что я даже не представлял с чего начинать. Где в городе искать парочку молодых ребят, отправившихся сбыть нелегально добытое оружие?

Нужно было, пожалуй, начать с того откуда Иван узнал о скупщике. Вряд ли он далеко отходил от борделя. Хотя я совершенно не представлял круг общения своего бывшего спарринг партнера.

Единственный человек, с которым я общался и который был хоть немного связан с оружием — это Афоня. Логика подсказывала идти с расспросами к нему.

Ключ от входной двери валялся на тумбочке. Я взял его и, заперев за собой дверь, вышел в коридор.

Тут кипела работа. Ни на минуту не останавливались внутренние процессы, обеспечивающие работу заведения. Интересно, много ли Корсаков зарабатывает на проституции? Мысль была странная, но сейчас совершенно неуместная.

Я прошел по коридору, уворачиваясь от идущих навстречу прачек. Женщины тащили охапки белья в одни комнаты и выходили с аккуратно сложенными стопками из других.

Мадам я застал на своем обычном месте, и она, внимательно посмотрев на меня, коротко кивнула.

Кивнув в ответ, я прошел в сторону закутка, где обычно сидели охранники. Из этого «орлиного гнезда» они зорко следили за происходящим в холе и могли быстро среагировать на неожиданные ситуации.

К моему огромному сожалению Афони на месте не было. Я спросил, где он, но получил лишь невнятный ответ, что сейчас не его смена. Это был тупик.

Спрашивать у других охранников о скупщике я не рискнул, ведь среди них был предатель. Не было никакой гарантии, что мадам нашла его и избавилась от нежелательного присутствия соглядатая.

Анфиса Петровна! Мысль была хорошая. Рассказать все мадам и попросить ее посодействовать, казалось бы, подходящее решение, но было одно «но». Я и так слишком сильно стал от нее зависеть. Она была посвящена во многие мои тайны. И принимала участие в моих делах, особо меня не спрашивая. Не получится ли так, что постоянными просьбами я уроню свой авторитет в ее глазах? В конце концов, что за глава Рода, который не может решить вопросы самостоятельно? И по каждому поводу бежит искать поддержки у «мамочки».

Так что я решил искать Афоню своими силами. Вернувшись к «посту охраны», я настойчиво стал выяснять, где мне найти Афанасия. После нескольких минут сопротивления, один из охранников сдался и рассказал, что комната Афони в самом конце правого крыла на первом этаже. Но сейчас он спит, а добудиться его все равно, что медведя зимой: сложно и опасно. Так сказать, не буди лихо. При этих словах два других охранника одобрительно заржали.

Я поблагодарил человека за информацию и направился будить лихо. Прошел мимо стойки и заметил, что мадам внимательно за мной следит. Не останавливаясь, проследовал в коридор, указанный мне охранником, и отправился в самый его конец.

Дойдя до последних комнат, вдруг понял, что не спросил справа или слева находится нужная мне дверь. Поленившись возвращаться и не желая стать поводом для насмешек охраны, я постучался в правую дверь. Оттуда незамедлительно раздалось: «Входите!»

Отсюда опознать голос было невозможно, и я без задней мысли распахнул дверь.

У дальней стены стояла огромная низкая кровать. К столбикам в её изголовье были привязаны руки совершенно незнакомого мне голого мужика. Слегка обрюзгшее тело, маленькая лысая голова и торчащий, «готовый к работе» хрен. Увидев меня, мужик замер. Улыбка сползла с его довольного лица и туда заползло капризное выражение.

— Что за… — начал было он.

— Твою ж мать! — выйдя из короткого ступора произнес я, поняв, что ошибся дверью.

Из-за установленной в углу полупрозрачной ширмы вышла совершенно обнаженная девушка и тоже уставилась на меня.

— Я вроде бы просила помощницу прислать, а не мальчишку? — произнесла она невозмутимым голосом и улыбнулась.

Девчонка была довольно высокая и симпатичная. Я осмотрел ее с ног до головы, не скрываясь. Отметил полное отсутствие стеснительности у работницы борделя и одновременно накатывающее негодование голого мужика. Второе показалось мне забавным и настроило на какой-то нахально-боевой лад. Дернись он сейчас или даже попытайся угрожать мне не задумываясь бы урезонил. Видимо, гормоны в крови делали свое дело, порождая желание продемонстрировать повадки альфа-самца.

Я видел, что мужик покраснел от злости, отчего его капризное выражение на лице перешло в гротеск. Такие бывают у героев спектакля в постановках кукольного театра.

— Уже ухожу, — нагло произнес я и неторопливо закрыл дверь.

Из покинутой мной комнаты раздался громкий женский смех, а потом зло забубнил невнятный голос. Маленькая голова и капризное выражение лица так и стояли перед моим внутренним взглядом.

Я представлял с каким бы чувством наслаждения разбил мужику его капризную морду, когда чья-то тень закрыла пространство передо мной. Откуда только взялось такое желание? Подняв взгляд, я обнаружил стоящую рядом Анфису Петровну.

— Познакомился с нашими клиентами? — усмехнулась она. — Не решил сменить род занятий?

Я замотал головой пытаясь сообразить, как ей ответить. Не думал, что вид рабочих буден борделя окажет на меня такое действие.

— Чего ты туда поперся? — спросила Анфиса Петровна, не дождавшись от меня ответа.

— Я Афоню искал, — все еще улыбаясь ответил я.

Повадки альфы убывали вместе с концентрацией гормонов в крови.