и после этого все продолжали свое непонятное дело.

Было похоже, что они там кого-то замуровали. Тоже ласточку? Может, так у них принято в каких-то особенных случаях, и только ученые-орнитологи пока еще не знают об этом?

Ласточки закончили работу и одна за другой стремительно унеслись в вышину. Последними улетели хозяйки гнезда.

Чистовский разыскал возле одного из домов лестницу, подставил к стене, сбоку расковырял гнездо. Воробей! В гнезде оказался воробей! Он выглядел жалким и лежал на ладони не открывая глаз и только подергивая ножками.

Чистовский осторожно положил его на траву. Эх ты, бедняга! Попал в переплет.

Полежав, воробей открыл глаза, поднялся на лапки, пошатываясь, постоял на них, взъерошил перышки, чирикнул: «Чив! Чив!» — и взлетел на дерево.

Чистовский покачал ему вслед головой: «Занял чужую квартиру… Будешь знать». Он обернулся в сторону треноги с кипрегелем: реечник уже возвратился и с интересом всматривался в фотоплан. Странный парень! Ходить любит не очень, а к топографии тянется. Но как же одно без другого?

«Этот случай непременно надо записать в дневнике, — подумал он о недавнем птичьем переполохе. — Такое редко увидишь… Очень редко…»

Олег Григорьевич Чистовский вел съемки на Памире и в Казахстане, в Туркмении и на Кавказе, на Кубани и в Заполярье. На планшетах старинных русских городов Орла, Ульяновска, Каргополя, Белозерска, Малоархангельска тоже стоит его подпись. Он работает топографом уже более тридцати лет.

Это много. Неизбежны разлуки с семьей, лишения экспедиционной жизни. Быть пионером, то есть первым приходить в тундру, в пустыню, в тайгу, всегда нелегко. Потом, когда уже будут созданы карты, нагрянут строители, проложат дороги, пророют каналы, возведут города, посадят сады. Но к этому времени геодезист, топограф вновь уйдут в другие далекие края.

В такой жизни есть великое счастье. Пришел ты — и, значит, вскоре преобразится весь этот край.

Но есть в жизни геодезиста и топографа еще и другая радость — радость общения с природой. С той первозданной природой, которая не затронута человеком: миром непуганых птиц и зверей, редких растений. И с той природой, что уже человеку подвластна. Ведь он теперь настолько могуч, что в природе для него нет больше врагов. Есть только младшие братья.

Один из замечательных русских топографов и геодезистов Василий Васильевич Витковский говорил, обращаясь к слушателям Петроградского военно-топографического училища: «В природе нет вещей, недостойных внимания. Неизвестное животное, растение, минерал, густой туман, необычная заря, падающие звезды, северное сияние, нравы и обычаи жителей — все это, будучи привезено или описано, может оказаться очень важно и внесет новые данные в общую сокровищницу науки. Книга природы открыта всем и каждому, умейте читать эту книгу».

Однако у этой профессии имеется и другая особенность.

Как ни огромна наша планета, нет на ней двух одинаковых лощин, рек, гор, дорог, городов. Топограф на каждом шагу встречается с новым, и потому его работа не терпит шаблона. Уже знакомый нам В. В. Витковский писал три четверти века назад:

«…Топограф не может равнодушно смотреть на местность. Как художник-пейзажист, увидя привлекательный ландшафт, набрасывает его в свой альбом, так и топограф, встретив причудливое сочетание хребтов и лощин, спешит изобразить его в плане. Чем сложней рельеф места, тем большее наслаждение доставит его верное изображение. Топограф забывает свою усталость и все житейские невзгоды и предается съемке с юношеским увлечением».

В наши дни и геодезия и топография конечно во многом иные, чем во времена Витковского.

Изменились приборы и инструменты, другие теперь приемы работы. На помощь картографам пришли не только самолеты и вертолеты, но также искусственные спутники Земли и космические орбитальные станции. Обо всем этом мы еще будем говорить в нашей книге. Однако никогда не устареют такие слова В. В. Витковского:

«Съемка не должна быть делом ремесленника. Нужно быть художником, до самозабвения любящим свое искусство и всецело ему преданным».

Быть художником!

Видимо, потому-то, так же как и Григорий Анисимович Федосеев, Олег Григорьевич Чистовский тоже написал несколько книг: «Записки топографа», «Тайна вершины Мискен», «В стране великих гор», «Мечта Роза Мамета», «Своими глазами», «Когда шагаешь по земле».

Но и став членом Союза писателей СССР, он каждый год уезжает в поле и снова и снова — у теодолита, у нивелира, с кипрегелем; склонившись над фотопланом либо над белой шероховатой поверхностью оклеенного ватманом топографического планшета, — переживает необыкновенную радость человека, профессия которого — создавать карту. Навсегда запечатлевать на листе бумаги все, что появилось на поверхности нашей планеты в результате деятельности природы и человека.

ЦЕНА ЦВЕТА

Карты, с которыми каждый имеет дело в школе, дома, в институте, в техникуме, встречаются на страницах газет и журналов, в книгах — это в основном карты средних и мелких масштабов. На местности, как мы уже знаем, их не снимают, а составляют по крупномасштабным, широко используя также различные описания, труды ученых, статистические таблицы. Составление — очень непростая работа.

И дело не только в том, что на меньшей площади всего лишь одного листа бумаги невозможно уместить то же, что прежде содержалось, скажем, на десяти.

Вот три самых, пожалуй, несложных примера.

В некоторых центральных районах СССР так много городов и сел, что все их показать на мелкомасштабной карте нельзя: условные знаки сольются в сплошное пятно. Как быть?

Решение, вроде бы, не так уж и трудно принять: начиная составление такой карты, заранее условимся не показывать небольшие поселки. Ну, допустим, те, в которых проживает менее тысячи человек.

Однако во многих других местностях — например, на Крайнем Севере и на Дальнем Востоке — даже довольно крупные административные и экономические центры порой насчитывают всего лишь несколько сотен жителей. Если поселения подобных размеров не обозначать на карте, она будет создавать впечатление, что значительная часть территории нашей страны попросту необитаема. А ведь это неверно. Карта станет вводить в заблуждение.

Нужно отбирать, или, говоря языком картографов, проводить генерализацию, обобщение. Но как? По каким правилам?..

Это относится не только к поселкам.

На карте масштаба «в одном сантиметре десять километров» ни за что не показать то же самое, что и на карте масштаба «в одном сантиметре пятьсот метров».

В пустынях и в засушливых районах каждый ручей, родник, колодец, озеро имеют жизненно важное значение. В таких местах сходятся дороги. Сюда протоптали тропы дикие животные.

В то же время на севере Советского Союза есть местности, где