Стараюсь не слушать шум и голоса за стеной, но до меня все равно доносятся отдельные фразы.

- Нет, скучно. Примерь лучше это.

Мачеха чересчур громко и воодушевленно инструктирует дочь. Сегодня Алина должна блистать. И, судя по боевому настрою обеих, не только разделить с Мейером вечер, но и желательно постель. «Обновить» снятый им дом, куда он вчера перевез почти все вещи.

Невольно морщусь от одной мысли об этом. Успокаивает лишь то, что Артур видит их обеих насквозь. Впрочем, почему вообще меня должно волновать, кто окажется в его кровати?

- Представь, какие женщины в Австрии вокруг него вились! Надо соответствовать. Результат с лихвой окупит затраченные деньги и силы, - уверенно постановляет Лариса. – Ни в чем нуждаться не будешь.

Знали бы они правду… Мне даже интересно было бы посмотреть их разворот на сто восемьдесят градусов – и курс на поиски новой жертвы. Но я пообещала папе молчать. Точнее, он и не рассказал мне ничего. Затих сразу же после своей небрежно брошенной фразы. Видимо, друг просил не распространяться. Но я и так все поняла. Не от хорошей жизни Мейер в России очутился, бросив бизнес в Австрии. Дело не только в разводе. И уж тем более не в разбитом сердце. Откуда оно у стального цербера?..

- Да, Мишенька, я сейчас Лилю позову, - приторно щебечет Лариса, приближаясь к моей двери.

Стоит ей войти, как улыбка сползает с ее лица и уступает место задумчивости. Мачеха оценивает меня с ног до головы. Мысленно измеряет уровень исходящей от меня опасности.

Усмехаюсь и складываю руки на груди. Я не потратила ни рубля из тех денег, что папа все-таки всучил мне. Верну потом. Или куплю что-нибудь ему. Отец о себе совсем не думает – все мачеха с сестрой вытягивают. Не хочу быть, как они.

Так что на праздник, до которого мне нет никакого дела, я выбрала одно из своих сдержанных офисных платьев. Правда, мое любимое. Приятного бирюзового цвета, облегающее фигуру, но при этом ничего не выпячивая, с прикрытыми плечами и коленями. Я чувствую себя в нем комфортно – и это для меня сегодня важнее всего. Ведь я планирую присматривать за бусинкой. Даже туфли выбрала на невысоком каблуке – в них удобнее бегать за неугомонной малышкой в случае необходимости. И волосы наверх убрала, чтобы не путались и не так жарко было. Переменчивая погода то и дело подкидывает испытания в виде резкого потепления и повышенной влажности.

Этим вечером я готова ко всему. Безусловно, кроме того, чтобы соблазнять Мейера, как обо мне говорила мачеха. Наоборот…

Убедившись, что я не составлю конкуренции шикарной Алине, Лариса хмыкает снисходительно, кивает в сторону выхода, словно отдавая мне команду, а потом покидает комнату.

На улицу выхожу последней. Наблюдаю, как Алина в чересчур коротком платье залезает в папину машину, нервно и растерянно отдергивая юбку. Такое чувство, что ей самой неудобно. Но пойти против мнения матери равно самоубийству.

Ловлю на себе прожигающий взгляд Ларисы и вздрагиваю, когда рядом появляется Мейер, берет меня за локоть – и аккуратно, но настойчиво ведет к своему лексусу.

Замираю перед распахнутой пассажирской дверью – и недоуменно смотрю на Артура.

- Мы поговорили с Михаилом и решили, что ты поедешь со мной, - бесстрастно ставит меня перед фактом.

Собираюсь возмутиться, вырваться и отправиться к папе, ведь в его автомобиле есть свободное место. А Мейер пусть Алину себе забирает. Почему именно я должна терпеть угрюмого цербера всю дорогу? Я планировала пересечься с ним на празднике, забрать бусинку – и присматривать за ней, пока он занимается делами. Но…

- Рыбка Лиля, быстрее, пожалуйста, - радостно выкрикивает из салона Софи. – Ты знала, что на празднике будут живые скульптуры? Хочу посмотреть!

- Да, бусинка, - отвечаю на автомате, а сама не свожу взгляда с невозмутимого Мейера.

- Ой, ремень расстегнулся, - ойкает Софи, а мы оба поворачиваем к ней головы.

- Подожди, не дергай, я помогу, - реагирую мгновенно и сама не замечаю, как оказываюсь в просторном салоне лексуса.

Бусинка сидит в автокресле, ножки прикрыты тем самым пледом с котиками. Замираю на мгновение и судорожно сглатываю.

- Все в порядке, справились? – приводит меня в чувство голос цербера.

- Да, - откликаюсь и быстро защелкиваю пятиточечный замок на ремнях.

Через секунду за мной захлопывается дверь, заставляя почувствовать себя в ловушке. Приходится смириться с тем, что праздничный вечер с самого начала пошел наперекосяк.

Откидываюсь на спинку кресла, но время от времени поглядываю на Софи. Слежу, чтобы не трогала ремни. Она же болтает всю дорогу. Возбужденно размахивает ручками, эмоционально вскрикивает. И я искренне удивляюсь выдержке Артура. Даже у меня голова от малышки начинает ныть. Но я вспоминаю двойняшек моей подруги Алисы – и улыбаюсь с нежностью. Бусинка – еще цветочек по сравнению с ними.

- Ну, па-ап, почему не отвечаешь! – обиженно восклицает разбаловавшаяся Софи и бьет ножками в спинку.

- Сокровище, все слышу, на все согласен, - на удивление ласково отзывается цербер по-немецки. - Договорим, когда приедем.

Мне тепло от его тона. Какой же Артур все-таки… переменчивый. И не совсем понятный для меня. Но отец хороший. О таком можно только мечтать для своих детей…

- Па-ап! – повышает Софи голосок. Кажется, малышку не остановить.

В этот момент машину Артура кто-то подрезает. Цербер резко выкручивает руль, заставляя нас с бусинкой подпрыгнуть в креслах. Скрипит зубами, с трудом сдерживая ругательства.

Хмыкаю с сарказмом. Это вам не Австрия, господин Мейер, где все ездят по правилам. У нас и в обычное время действует единственное правило: «Дай дорогу дураку». А в праздники, когда главная площадь перекрыта, трафик и вовсе сходит с ума.

И все-таки понимаю, что нашего правильного педанта-водителя надо спасать. Поэтому наклоняюсь к Софи.

- Бусинка, папа за рулем. Не отвлекай его, - говорю ей тихонько, но мне кажется, что цербер слышит. – Он следит за дорогой и заботится о нашей безопасности.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍- А-а-а, - с пониманием тянет она. – Заботится о нас, значит. Потому что любит?

Бусинка явно вспомнила сейчас наш с ней разговор в компании Врагова. И почему я постоянно должна отца ее оправдывать? Но выбора нет.

- Конечно, папа тебя любит, - улыбаюсь, игнорируя тот факт, что спрашивала она во множественном числе.