Шрифт:
Закладка:
Принимаю. Достаю из пищевого пергамента булочку. Удивленно смотрю на Софи.
- Ты же не ужинала, - говорит таким тоном, будто я совсем глупая.
Глаза щиплет. Зажимаю нижнюю губу пальцами, чтобы не расплакаться. Ломаю булку, даю половину Софи, вторую кусаю сама.
- Ну, рассказывай, что случилось, - двигаюсь ближе к малышке.
- Я днем с папой была, и все было хорошо. Но вечером он закрылся с Михаилом в кабинете, чтобы дела обсудить, а ко мне опять Алина пристала. Ну, я предложила ей поиграть в…
Не может вспомнить название, поэтому объясняет по-немецки.
- Прятки? – догадываюсь я.
- Да, точно, - хлопает в ладоши. – Я спряталась. Она пусть ищет, - хохочет Софи. – А ты по-немецки говоришь, да? – уточняет на своем. – Расскажи мне какую-нибудь сказку, пожалуйста. Надоел русский.
- Ладно. Хмм, - перехожу на немецкий. – Может, «Красавицу и Чудовище»?
Бусинка радостно кивает и ложится, укладывая голову мне на плечо. Обнимаю малышку, чмокаю в макушку. Начинаю рассказывать. Правда, не помню подробностей. Поэтому импровизирую.
- Слушай, а у Чудовища дочь есть? – вдруг спрашивает Софи.
- А должна быть?
- Ну, ты так описываешь, что Чудовище на папу моего похож, - подмечает она то, что я сделала непроизвольно. – Пусть тогда у него будет дочь Бусинка, - довольно тянет.
- Пусть, - судорожно выдыхаю. И продолжаю, стараясь контролировать свои… «описания».
Через некоторое время Софи засыпает. Я укрываю ее пледом.
Собираюсь и сама вздремнуть, но в дверь стучат. Аккуратно поднимаюсь, чтобы бусинку не разбудить, и иду на цыпочках.
На пороге – цербер. Привычно злой. Едва ли не дым из ушей валит. Устало закатываю глаза, вгоняя его в ступор своей реакцией.
Ну, а что вы хотели, господин Мейер, не все здесь стелиться перед вами будут.
Он делает глубокий вдох, наверняка готовится наорать на меня. Но я накрываю его рот ладонью. Опять дезориентирую.
- Тихо, не шуми, - приказываю строго. – Софи здесь. Спит.
Отхожу от двери, пропуская Артура в комнату. Взмахиваю рукой в сторону кровати, где сопит бусинка. С грустью наблюдаю, как цербер забирает ее у меня. Свою дочь. На которую я не имею права.
Вздыхаю шумно.
Мейер останавливается у выхода, оглядывается, буравит меня взглядом.
- Я знаю, чего ты добиваешься, Лилия. Как и твоя сестра, - заявляет внезапно. – Не тратьте силы.
- М-м-м, что? – искренне недоумеваю.
- Я сниму дом. Мы с Софи переедем через пару недель, так что...
- Буду ждать с нетерпением, - ядовито перебиваю. – И шарики в воздух запускать в честь такого события.
Цербер морщится, будто я его ударила. В этот момент бусинка на его руках ерзает, бормочет что-то сквозь сон. И мы оба умолкаем. Артур меняется, словно по волшебству, с нежностью смотрит на дочь – и, наконец, уходит.
***
Переодеваюсь в пижаму, однако уснуть больше не могу. Видимо, отдохнула за день. Выждав около часа, спускаюсь в гостиную. Наливаю себе стакан воды, но вдруг понимаю, что невероятно голодна. Я весь день не ела: странные австрийские блюда, к которым я не притронулась, и кусок булки не в счет.
Подумав, решаю наплевать на фигуру – и крадусь в кухню. Основной свет выключен, а тусклые встроенные в мебель лампочки замечаю не сразу.
Как и мощную мужскую фигуру у окна.
Вздрагиваю и выпускаю из рук стакан, который со звоном разлетается на осколки.
Артур
«Повезло» же Михаилу с дочерьми. Одна упорно пытается залезть в мою постель. А вторая… только что оттуда. Старшенькая сработала на опережение. Я же повелся, как дурак, на девушку, попавшую в беду. Как по нотам все разыграла, себя не жалея.
Софи обмолвилась, что видела Лилю в офисе Врагова. Я ее не запомнил даже, но она наверняка еще тогда меня приметила. Не зря же стремилась к папочке на юг. Ведь крайне нелогично – бросать престижную работу в столице ради того, чтобы уехать в глушь и стать нянькой для дошкольницы. Только если не преследуешь иные цели.
Михаил рассказал ей, кто я и какие у меня планы. Вот Лиля и зацепилась.
Я еще удивлялся, как можно быть такой невезучей. То изнасиловать ее пытались, то сама чуть не утонула.
Плавать она не умеет. Нетопырь. Да, конечно. Уши развесил. Тешился от ее непосредственности.
Интересно, Лиля с подачи мачехи все это провернула? Мне показалось, отношения у них натянутые. В свою очередь, Лариса усиленно пытается Алину под меня подложить.
Значит, Лиля сама. И весьма успешно. Конечно, она ведь старше, опытнее. Не то, что пустышка сестра.
Теперь еще за дочь мою принялась. Подход нашла. Зря.
Вот же семейка! Как среди змей Миша выживает? Впрочем, я сам с такой же коброй жил. Пока она не предала меня и жестко подставила.
К сожалению, мы, мужики, слепыми идиотами становимся рядом с женщинами. Очевидного не замечаем.
- Ой!
Дергаюсь, когда слышу звон бьющегося стекла. На кухне я больше не один.
Опять Лиля. Стоит в полумраке, ресничками хлопает. Ноги босые, а вокруг – вода и осколки.
Стакан уронила. Случайно? Сомневаюсь.
Но я снова ведусь. Машинально приближаюсь, под бедра ее подхватываю, а потом усаживаю на стол. Надо бы стекло убрать, однако я не могу оторваться от Лили. Веду руками к талии, сжимаю.
Злюсь на себя за слабость, но выплескиваю эмоции на девчонку.
- Ты что здесь забыла? - а сам рассматриваю ее вблизи.
«Умница, красавица…» - вспоминаю слова Михаила.
- Вообще-то я в своем доме, - огрызается она.
«Мастер на все языки». Ну-ну. Здесь и не поспоришь.
Воронин пылинки с дочери сдувает, считает ее чистой, непорочной. Маленькой девочкой. Все мы, отцы, одинаковые в своей любви к детям.
Рассказать бы, что его скромница вытворяла минувшей ночью. Но нет. Я ведь крайним окажусь. Порвет он меня за то, что «Лилёнка» тронул. Понимаю и разделяю позицию Миши. Я бы и сам убил за свою дочь.
Дерьмо!
Угораздило же так вляпаться! Не хватало еще из-за этой… друга потерять. Мы с Михаилом лет пять знакомы. Впервые пересеклись, когда он в Австрию прилетел по вопросам бизнеса. Контакты налаживал, договоры заключал. Сначала мы разругались. Не сошлись по нескольким пунктам контракта. Миша меня еще тогда «зеленым» обозвал. Притом что десять лет разницы всего у нас. Я думал, что вовсе никаких дел с ним иметь не буду. Но со временем мы оба поменяли свои взгляды.
