и даже Мариуполя по сию пору ежедневно отчаливали пассажирские пароходы, полнящиеся новыми гражданами возрожденного древнего государства. Всего же с ноября 1916-го по апрель 1917-го границы Российской империи покинули свыше миллиона человек, поскольку многие снимались с прежних мест жительства целыми семьями. Никогда прежде пассажирские перевозки не были столь прибыльным делом для РОПиТа и «Доброфлота», пуст даже в обратный путь суда шли с практически пустыми каютами. Да и в Германии с Австро-Венгрией наблюдались схожие процессы, которым власти не препятствовали вовсе. Через Голландию, Италию, Румынию, Болгарию, устремились сотни тысяч евреев желавших оказаться подальше от войны и притеснений. И лишь малая часть из них отправлялись в США, в экономике которых все еще бурлили волны финансового кризиса, хотя все возрастающие заказы от Франции с Великобританией начинали потихоньку способствовать выходу промышленности на прежние экономические показатели. Таким образом, в Израиле уже начинала складываться аховая ситуация, не только с доступным жильем, но и с продовольствием. Особенно, учитывая тот факт, что мало кто из переселенцев прежде занимался сельским хозяйством — лишь выходцы из еврейских земледельческих колоний Новороссии, а счетоводов, торговцев, портных, кожевенников, журналистов, юристов, винокуров, ткачей, пивоваров, столяров, сапожников, часовщиков, переплетчиков, врачей, музыкантов и ювелиров оказалось слишком великое количество на квадратный километр площади страны. Впрочем, то была головная боль уже сформированного израильского правительства, а также их экзамен на профпригодность. Ну и в некотором роде проверка на человечность всех тех банкиров с еврейскими корнями, что прежде постоянно громогласно высказывались о бедном угнетаемом народе, коим являлся один из участников происходящей беседы. — Я просил нашего общего знакомого, — слегка кивнул он отставному контр-адмиралу, — организовать встречу с вами по все тому же вопросу, связанному с подводными лодками.

— Хм, насколько мне известно, вы получили товар, за который заплатили достойную цену. Сделка завершена. Какие тут еще могут быть вопросы? — слегка склонил голову набок, намекая на испытываемое недоумение, скрывающий свое лицо за все той же безликой маской барон Иванов.

— С этой стороны ни у кого никаких претензий не имеется, — откровенно соврал француз, поскольку до сих пор испытывал чувство величайшего гнева от того, сколь огромные средства ему пришлось выложить взявшим его за горло вымогателям. — Однако у моих деловых партнеров все еще имеется острое желание узнать, кто же именно стоял за атакой на американские суда и корабли. Не хотелось бы, знаете ли, повторения подобного. Особенно, учитывая нынешние реалии ведения военных действий.

— А-а-а! — протянул Иван Иванович, после чего насмешливо хмыкнул. — Понимаю! Ваши люди облазили обе лодки, осмотрели их от и до, сунули нос в каждую щелочку, но не смогли обнаружить ни единой зацепки способной навести хотя бы на производителя этих субмарин. Не говоря уже об истинном первом хозяине. Что же, бывают в жизни огорчения, — развел он руками, не забыв хмыкнуть еще раз.

— Да. Все так, как вы говорите, — не сдержав эмоций, поджал губы Ротшильд, не привыкший, что кто-то смеет общаться с ним таким тоном и в подобной манере.

— Один миллион золотых соверенов[11], — совершенно неожиданно, мгновенно отбросив в сторону прежнее дурачество, выдал его собеседник. — Приму лишь монеты или золото в слитках по весу. За это вы получите в свои руки оригинал договора на постройку данных субмарин, где будут четко указаны заказчик, исполнитель и способ проведения оплаты. — Не нагреть столь жирного «клиента» на дополнительные почти 8 тонн золота, было выше его сил. Всё равно следы и посредники, способные вывести на «балтийских кондотьеров», уже давно были зачищены, а верфь в Дальнем совершенно официально приняла и исполнила данный заказ для Империи Цин, отобразив это в своей отчетности. А вот кому впоследствии могли перепродать эти уникальные корабли вороватые китайские чиновники, уже не подлежало постижению.

— Это слишком много, — пронзив скрывающегося за маской мужчину острым взглядом, тут же ответил банкир, стоило ему только дослушать перевод. — Предлагаемый вами к ознакомлению договор стоит не более 5 тысяч фунтов. И даже такая сумма лично мне кажется завышенной.

— Хорошо, уговорили. Один миллион и сверху еще 5 тысяч золотых соверенов, — издевательски склонив голову уже на другую сторону, вступил в предложенный торг гость и будущего. Правда, сделал это совсем не в той мере, в которой предполагал сойтись в итоговой сумме гость из Франции. — Я-то планировал взять с вас только плату за мои посреднические услуги по доставке самого договора непосредственно в ваши руки, но ежели вы также готовы заплатить дополнительно за сам документ, противиться не стану.

— Нет. Вы некорректно восприняли мое предложение, — барон Ротшильд едва удержался от того, чтобы скрипнуть зубами, прекрасно осознав, что над ним попросту издеваются. — За все вместе, за сам документ и за ваши услуги по его доставке, я готов выплатить пять тысяч фунтов стерлингов, — четко проговаривая каждое слово, уточнил он свою позицию. Пусть даже собеседник не понимал его, либо же делал вид, что не понимал, манера произношения должна была дать тому понять все, что желал донести сам Эдмон де Ротшильд.

— Скажите, господин барон, — показательно тяжело вздохнув, Иван Иванович подался вперед и, подражая роденовскому «Мыслителю», уместил свой подбородок на полусогнутой кисти упершейся в ногу локтем руки. — Зачем вы тратите впустую мое и свое время, которое, зачастую, стоит безобразно больших денег? Если вы приехали сюда с кем-то торговаться, то, ради бога, идите и торгуйтесь. Я же прибыл сюда работать. И цена моих услуг за поиск и предоставление интересующей вас информации была вам озвучена. Вы можете согласиться на озвученную сумму и заплатить. Либо же можете не согласиться, и мы расстанемся на этой ноте не слишком довольные друг другом. Не знаю, как в ваших делах, а в моей работе подобный исход переговоров случается весьма часто. Что поделать? Таковы мы, люди. Не всегда находим общий язык.

— Я говорил прежде, и скажу вновь — вы запрашиваете за свои услуги слишком большую сумму, — продолжил гнуть свою линию банкир, совершенно не готовый к таким тратам, учитывая, сколь много уже выдоили из него в прошедшем году. Да и сейчас французское правительство активно изыскивало у частных банков средства для покрытия военных расходов, поскольку программа размещения долгосрочных государственных военных облигаций провалилась с треском. Никто не пожелал отдавать свои деньги на 25 лет под смешные 3,5 % годовых.

— Возможно, — не стал отрицать очевидного факта «господин в маске». — Но если мои условия вас не устраивают, вы всегда можете обратиться к кому-нибудь другому с вашей просьбой. Я ведь вам этого никак не могу запретить. Мне же работать за жалкие подачки, откровенно претит.

— Хорошо! Пусть не пять тысяч! Допустим, я буду готов заплатить дес… — кинув взгляд на скрывающую не только лицо, но и эмоции собеседника, маску, месье Ротшильд интуицией старого прожженного дельца почувствовал, что назвать надо много