Шрифт:
Закладка:
Последняя категорически отказывалась принимать стандартное положение. Ее так и тянуло к земле. Точь-в-точь, как и все остальное тело – завалиться куда-нибудь на удобную поверхность, зафиксировать на себе чудо в голубом и изучать!
Долго. Внимательно. С одержимостью настоящего ученого. Чтобы не осталось никаких белых пятен на карте… то есть на коже. И собственному организму стало хоть немного легче. Особенно – ноющей части южнее экватора.
Не самые правильные желания, учитывая, как Варя испугалась моей попытки поцеловать ее в машине! Но от вида молочно-белой кожи и округлых выпуклостей, упакованных в тонкий шелк, в голове сбоило не по-детски.
Как оказалось, мой шок был заметным.
–Пап, тебе плохо?– Сын осторожно взял меня за руку и с тревогой заглянул в глаза.
–Может, водички?– Заботливая Даша вытянула из маленького рюкзака бутылку с розовой феей на этикетке и протянула мне.
–Нет, мне слишком хорошо.– Я откашлялся.
–Простите…– Варя опустила взгляд.
Уж не знаю, о чем она подумала, но такое смущение не смогла бы изобразить даже самая талантливая актриса.
–Наверное, лучше было надеть что-то другое.
–Что?– Меня слегка контузило от картинки перед глазами. Поэтому слух работал с перебоями. Как и сердце.
–Это платье… оно слишком…– Судя по несвязной речи, у няни, похоже, тоже что-то сломалось.– Дайте мне пять минут. Я переоденусь.
Извилины соображали еще туго, однако значение слова «переоденусь» они определили мгновенно. Сразу же после этого в груди кольнуло что-то похожее на разочарование. И мы вместе с «южным центром» окончательно проснулись.
Центр вернулся на вверенную территорию и перестал топорщить одежду. В черепушке прояснилось.
–Варвара, еще минута ожидания, и мой желудок начнет сеанс чревовещания.
Не спрашивая разрешения, я подхватил свою драгоценную супругу под руку.
–Я могу и за минуту,– пискнула она.
Наверное, и правда смогла бы, но малышня мигом изобразила Великую Китайскую стену под дверью в нашу спальню. И, не дожидаясь понижения ставок, я повел процессию на поиски пищи.
Костя
В ресторане Варя произвела настоящий фурор. Мужики шеи сворачивали в сторону моей благоверной. Официант готов был поселиться возле нашего столика. А размалеванные дамочки по соседству чуть из трусов не выпрыгивали, чтобы привлечь внимание своих зазевавшихся кавалеров.
Перекрестный огонь глазами велся, не переставая. Даже наличие двоих детей и вполне живого мужа не пугало некоторых обалдевших орангутангов. Они нахально тонули взглядами в декольте. И пускали на паркет слюни.
С одной стороны, это было приятно – гордость так и согревала душу. А с другой… с каждой секундой я все отчетливее понимал, что отпуск будет долгим и трудным.
К сожалению, что по поводу отпуска думает Варя, определить не получалось. Словно на мне табличка «Не глазеть!», наша «мама» решительно игнорировала «отца» своих детей.
На вопросы она отвечала, глядя куда угодно, только не на меня. В глаза смотрела лишь сквозь солнцезащитные очки. А когда после ресторана я попытался взять ее под руку, отпрыгнула, как ужаленная. И полностью растворилась в детях.
Со стороны – идеальная жена! Верная, заботливая, красивая. Однако что-то подсказывало: стаким супружеским «счастьем» ночевать мне предстояло на коврике или в ванне с ледяной водой.
Ума не приложу, как с такими перспективами дотянул бы до вечера. Но работа и в раю пришла на выручку. Сразу после ресторана она напомнила о своем существовании целой дюжиной писем на электронную почту. А когда я вернулся в номер – звонками от партнера и Белова.
Первого интересовали лишь дела. Служба безопасности уже доложила Шахову о шпионаже. И сейчас он решал, кого на каком столбе вешать и как выруливать из ситуации.
Второй отчитался о последних часах Генриховны в Питере. В самом конце разговора Сергей уточнил, не хочу ли я отменить нашу аферу. Но, услышав «Нет», кивнул и осенил крестным знамением камеру ноутбука.
Странный был жест. Непривычный для вечно серьезного начбеза. Только уже вечером, когда Аделаида Генриховна прибыла на остров, я сам чуть не перекрестился.
* * *
Встречать нашу фальшивую бабку не было никакой необходимости. Чтобы не запороть легенду, нам нельзя было ни разговаривать, ни смотреть друг на друга. Однако, когда посреди пляжа приводнился белоснежный самолет, все жильцы ближайших отелей сами высыпали навстречу.
Убедить моих Ласточкиных остаться в номере или поплескаться в бассейне не было ни одного шанса.
–Вот это да! Аделаиду Генриховну не узнать! Словно теледива.– Варя, казалось, забыла о стеснительности.
Ветер поднял подол ее платья, обнажив стройные ноги, но няня уверенно продолжила свой путь к пирсу.
–О, и дядя Валера с бабушкой!– заметил сын.
–Он такой смешной в этой рубашке с попугаями,– рассмеялась Даша.
–Если бы можно было хоть на минутку подслушать, о чем они говорят.– Варя закусила губу и восторженным взглядом посмотрела на наших шпионов.
Те как раз уже спустились с трапа и о чем-то между собой переговаривались.
–Если отойдем куда-нибудь в сторону, то сможем и подслушать.– Прежней, домашней, няне я еще мог в чем-то отказать, а этой не получалось.
–Вы оставили с Генриховной какой-то канал связи?
Глаза Вари вспыхнули, и я на миг забыл, что собирался сделать. Понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и долгая минута – чтобы активировать на телефоне нужную программу.
–Белов не рискнул вешать прослушку на бабку. Магницкий слишком опытный лис. Он не станет с ней ни о чем разговаривать, пока не убедится, что собеседница полностью безопасна…
Из динамика раздался крик чаек и два голоса. Один мужской, другой женский.
–А вот Валера упакован жучками по самое не балуйся. Он страхует их двоих и отвечает за отход, если нам всем придется срочно эвакуироваться.
–И мы теперь всегда сможем быть в курсе их дел?– Варя посмотрела на меня как на божество.
–Не всегда. Но по мере необходимости.
Я на всякий случай окинул взглядом периметр. Убедился, что рядом с нами никого нет. Лишь после этого добавил громкости.
–Котика из самолета забирать будем или как?– Это был Валера.
–Или как!– коротко ответила бабка.
–Он вообще-то дурных денег стоил. Чистокровный. Прямо на выставке купили! Хозяйка торговалась так, словно мы у нее почку, а не кота покупаем.– В голосе Войтенкова чувствовалась досада.
–Лучше бы почку взяли!
