– Сейчас узнаешь.

От его слов по телу пробежал леденящий холод.

– Ты когда-нибудь видела, как заряжают автомат?

– Нет.

По выражению его глаз я поняла, каким будет его следующий шаг. Он смотрел на меня, как на мишень.

Зарядив автомат, он приставил его к моей голове.

– Ну что? Страшно? Я ведь могу с тобой сделать всё, что захочу, и никто об этом не узнает!

Говорят, в подобных случаях перед глазами проносится вся жизнь. У меня перед глазами стояла картина ожидания моего возвращения домой. Штормовым предупреждением сквозь всю меня пронеслись мысли о кошках. Кто покормит завтра двух ласковых и добрых созданий, которые меня поддерживали, встречали, ради которых я возвращалась домой, о которых заботилась? Но, вспомнив, что у Риты, моей приятельницы, есть ключи от квартиры и что она планировала ко мне заглянуть, мне стало легче. Моё исчезновение обнаружат, а кошек не бросят на произвол судьбы. И неважно, найдут моё тело и убийцу или нет. Какая, к чёрту, разница! Для меня мёртвой это не будет иметь никакого значения. Главное, чтобы были живы те, ради кого жила я.

Долгие годы ожидания смерти, нерешительность наложить на себя руки, о которых я забыла, устремив весь свой взор на желание и действие иметь собственную крышу над головой, восстали из глубин воспоминаний. В моей жизни появился тот, кто приведёт в исполнение влечение всех этих лет. Он был для меня смертью, которую я ждала и встречала со смирением. Я устремилась к смерти как освобождению от тела.

– Я готова.

Я смотрела ему прямо в глаза и понимала, что последнее, что я увижу, будет эта комната, этот мужчина и этот автомат. Пусть так. Через минуту он опустил оружие.

– Больная!

«Лишний труп, лишняя возня с телом, качественная утилизация, уборка помещения после содеянного, если только убийца не получает удовольствие от самого процесса расчленёнки и мытья полов», – задумалась я про себя.

Его затрясло. От весельчака, с которым я десять минут назад сидела и смеялась, от хладнокровного убийцы, который пару минут назад держал меня на прицеле, не осталось и следа. Он был похож на зверя, который готов разорвать всё, что попадётся ему на пути. Его глаза, выражавшие страх и беспомощность, говорили об осознании собственного бессилия, порождающего в нём ещё больший гнев.

– Быстро собралась и ушла, пока я не передумал. Живо!

Я наверняка не знала, принято ли в подобных кругах такое поведение с женщинами, или это он сумел обуздать демонов психического расстройства. Это была первая и единственная встреча в подобном формате.

Собираясь, я не торопилась, но и не тянула время. Создание излишнего напряжения моей суетой не добавило бы мне очков. Включился спортивный интерес, хотелось пройти этот квест до конца без ссадин и ожогов.

Выйдя на суровый январский мороз и ожидая такси, я начала прыгать и ловить летящие снежинки ртом, чтобы не замёрзнуть. Вопросы о жизни и смерти не заставили себя долго ждать.

«А на самом ли деле я хочу жить? И какая, по сути, разница, умереть раньше или позже, если это необратимость?»

Я не опасалась будущих встреч. Теперь я была готова к любому исходу ситуации.

Услуга за услугу

Настроение было не особо весёлое, но я надеялась, что оно поднимется или, по крайней мере, мне удастся забыться. Возможность заработать и неточный, но говорящий сам за себя поздний вечерний заказ подразумевал наличие алкоголя.

Мы долго плутали с таксистом в поисках нужного дома. Суеверия быстро проникли в мои мысли.

«Препятствия как знак того, что туда лезть не стоит», – вертелось в моей голове.

Когда я нашла нужный дом и нужный подъезд, квест на этом не закончился. Я долго и упорно пыталась найти этаж, на котором находится искомая квартира.

– Какой у него этаж? – позвонила я диспетчеру.

– Не знаю, он не сказал. Попробуй найти сама, я не хочу его беспокоить и названивать лишний раз.

– То есть его ты беспокоить не хочешь, а меня по подъезду гонять можно? Если на том этаже, где я сейчас окажусь, не будет его квартиры, то я тоже не буду его беспокоить.

Я бросила трубку.

Выйдя из лифта и завернув за угол наугад выбранного этажа, я столкнулась с объектом поисков.

Молоденький светловолосый мальчик двадцати пяти лет от роду, ростом вровень со мной.

Последовало стандартное знакомство.

– Здравствуй.

– Здравствуй, проходи. Меня зовут Игорь, – и тут же последовало замечание: – Да, конечно, я должен отдать дань уважения вашему фотографу: он так отфотошопил тебя, что я сначала засомневался, ты ли это вообще. Кстати, у тебя дешёвая одежда.

– Серьёзно? Я не знала.

Если клиент начинал хамить или старался уколоть меня, я, в свою очередь, чаще полностью это игнорировала, реже аккуратно сыпала колкости в ответ, чтобы он без физического воздействия сам попросил меня уйти. От денег я сама никогда не отказывалась, наблюдая, чем закончится цирк.

Мы прошли в просторную кухню-гостиную, молча выпили по бокалу вина и выкурили по сигарете. В телевизоре по каналу «Культура» показывали оперу «Князь Игорь». Заказчик был представителем вшивой интеллигенции, прикидываясь эстетом-гурманом и чувствительной творческой натурой.

– Знаешь, моя девушка оказалась такой тварью, я только поэтому вызвал тебя, чтобы про эту дрянь забыть, – с металлом в голосе ровно, как приговор, произнёс он.

В подобной ситуации существуют два пути развития: либо он начнёт пьянствовать, жаловаться и изливать душу, либо он будет злой и выльет ушат грязи, по полной программе наиздевавшись вдоволь, в своих мыслях представляя ту, что его так обидела, и одновременно ненавидя весь женский род.

Мне попался второй вариант.

Коллекция, которая являлась моей постоянной спутницей на работе, заинтересовала его. Во время секса он схватил один из приборов, изловчился и без предупреждения вставил его в меня с такой силой, что я закричала от дикой боли, но, превозмогая себя и стиснув зубы, продолжила трансформировать отрабатываемые деньги в издевательство над своим телом, которое благодаря садизму выпускало лишний пар из паровоза надорванной психики и потакало насилию. Я начала заливаться слезами и выть. Он был этому только рад, ведь он этого и добивался. Произошла санкционированная внеплановая истерика.

С учётом того, что я дала согласие на издевательства и не остановила его, телу упираться боли было бессмысленно, как и сознанию – падать в страдания. Дёргание ножками, капризы и неприятие существующего только усиливают эффект боли и страданий, всё это могло вызвать необратимые реакции в психике и теле, нанести урон. Тогда, при изнасиловании, у меня