Шрифт:
Закладка:
— Диоровский «Фаренгейт», — шепчет Софи. — Ну разве он не прелесть?
— Эвер, сделай для меня кое-что, ладно? — раздается прямо у меня над ухом шепот чудо-мальчика, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности.
— Что?
Мой голос звучит неровно. От Рика пахнет улицей. То есть травой и свободой.
— Держись подальше от Ксавье.
— Чего-чего? — Я поворачиваюсь к чудо-мальчику, наши носы случайно соприкасаются, и я, тихонько ойкнув, отшатываюсь назад.
Прежде чем он успевает ответить, между нами вклинивается толпа — десять, пятнадцать человек, вот их уже два или три десятка: красивые, все в блестках и браслетах, с бледной, освещенной лунным светом кожей. Попутчиков у нас гораздо больше, чем я ожидала. Кто-то прыскает со смеху, и дюжина голосов тут же предостерегающе шикает. Чуть впереди Ксавье прислонился к увитой плющом ограде, засунув большой палец за ремень, и разговаривает с Лорой (уже без кепки «Янки») и Деброй — обе очень мило смотрятся в маленьких черных платьях.
Все жаждут вырваться на свободу, за исключением Рика — сопровождающего. Чем больше я об этом размышляю, тем сильнее меня бесит его предупреждение: опять же, именно так сказали бы родители. Может, Ксавье и плейбой, зато он идеально подходит для того, чтобы помочь мне сегодня нарушить несколько правил.
— Куда дальше? — интересуется Дебра, откидывая назад голубые волосы.
Я отгоняю мысли о сопровождающем.
— На мостки. Там есть лестница. Мы с Софи все проверили. Как только перейдем реку, ловите такси.
— И не шумите, — добавляет Софи.
Мы прокрадываемся вдоль ограды к бетонному столбу с лестницей, уходящей в ночное небо. В нашем плане побега мы не учли только одно: яркий месяц освещает голубую трубу, как прожектор. А это значит, что в течение целых двух минут, которые понадобятся, чтобы пробежать по мосткам, мы будем видны как на ладони из всех цзяньтаньских окон, выходящих на реку.
— Хорошо, что нас так много, — шепчу я, когда Софи начинает карабкаться наверх в своих туфлях на шпильках. — Всех домой не отошлют.
Но от страха у меня сосет под ложечкой.
Лестница ведет в туннель, образованный изогнутыми металлическими прутьями. Тут пахнет ржавчиной. Пока я взбираюсь на трубу, легкий ветерок играет моей шифоновой юбкой. Мысленно поторапливая Софи, я зажимаю юбку по бокам, всем телом ощущая присутствие чудо-мальчика сзади, на нижних ступеньках. И почему я не пропустила его вперед?
В конце концов я вскарабкиваюсь на вершину столба высотой с трехэтажное здание, где ветер остервенело треплет волосы, застя мне глаза.
— Подожди, — кричу я.
Ветер уносит слова и овевает меня крепким, слегка отдающим рыбой речным запахом. Я хватаюсь за крашеный поручень и вглядываюсь в темную воду внизу. Тут же жалею об этом и в приступе головокружения снова перевожу взгляд на море манящих тайбэйских огней впереди. Земля обетованная. По мосткам за мной уже тянется вереница силуэтов.
— Скорее, — шепчет Софи.
Я вцепляюсь в поручень и сосредоточенно вышагиваю по металлической сетке, спиной ощущая воображаемые взгляды из цзяньтаньских окон.
— Они уже добрались до другого берега, — щекочуще близкий голос чудо-мальчика заставляет меня снова подпрыгнуть от неожиданности. Нужно перестать так остро реагировать на каждое его действие. В самом-то деле!
— Круто, — холодно отвечаю я.
Я делаю еще один осторожный шаг вслед за Софи. Потом другой, третий. И тут под моими ногами раздается грохот, сотрясающий мостки. Какая-то сила бросает меня прямо на потную спину Софи. Она вопит, а я отчаянно пытаюсь сохранить равновесие. Моя нога соскальзывает с края. Я ударяюсь ребрами о сталь, и моя туфля, описав дугу, падает в чернеющие воды реки. Пытаясь удержаться, я ловлю руками воздух, и тут чудо-мальчик обхватывает меня за талию, не давая мне взлететь, словно ремень безопасности.
Тьма поглощает мою туфлю, будто безмолвный речной бог.
— Ты в порядке? — Губы чудо-мальчика прямо у моего уха вызывают дрожь в копчике, когда он поднимает меня. — Твоя туфля. Может, нам стоит вернуться?
— Ни в коем случае! — Я рывком высвобождаюсь и стаскиваю вторую туфлю. Сердце бешено колотится.
Теперь Рик преграждает мне путь.
— Ты поранишь ноги… — хмурится он.
— Господи, обойдусь без сопровождающих…
Впереди над мостками мелькает луч света. Софи бранится.
— Кто-то проснулся.
Я оглядываюсь через плечо — и луч света попадает мне прямо в лицо.
— Бежим! — кричу я. — Бежим, бежим!
Перед глазами у меня все плывет, и я роняю вторую туфлю. Протискиваюсь мимо чудо-мальчика, хватаю Софи за плечи и тащу нас обеих последние ярды, съеживаясь от каждого звука. Мостки гремят, их сотрясает толпа бегущих позади нас молодых людей. Мы попадаем на пустую парковку, окруженную бетонной стеной и освещенную пятью уличными фона — рями. Полосатая кошка с пронзительным воем уносится прочь. Она исчезает за воротами между двумя каменными столбами, ведущими на улицу. Я должна паниковать, но вместо этого давлюсь от смеха.
— Это какое-то безумие! — Рядом со мной тяжело дышит Софи. — Пошли!
Я хватаю подругу за руку и тащу за собой. Под моими босыми ногами холодный и твердый гравий.
— Я поймаю такси, — говорит чудо-мальчик, мимоходом задевая меня. — Не наступи на осколки.
Весьма своевременное предупреждение: я шарахаюсь от битой бутылки.
В десяти футах от ворот у обочины выстроились в ряд желтые такси. На хромированных бамперах сверкают фары, в душном воздухе разносится урчание моторов.
Я застываю на месте как вкопанная:
— Ни хрена ж себе!
— Тайбэй знает нас лучше, чем мы сами! — восклицает Софи.
— Сяо пэнъю, тин, тин. Хуэй лай![45] — прорезают ночь далекие голоса, доносящиеся откуда-то слева.
К нам приближается свет фонарика, и из уличной тьмы в четверти мили от нас возникают два охранника в черном и Лихань.
— Вот дерьмо! — Софи тащит меня к одному из такси. — Главное, чтобы нас не узнали!
Тут из ворот вслед за нами выливается поток молодых людей, напоминающий стадо принарядившихся буйволов.
— Поехали! — Чудо-мальчик рывком открывает переднюю дверцу автомобиля. — Ну, залезайте!
— Сам залезай. — Я хватаю его за плечо и заталкиваю в салон, жестом предлагая Лоре и Ксавье забираться на заднее сиденье. — Давайте же, скорее!
Вслед за Ксавье садятся и другие ребята. На колени к чудо-мальчику плюхается какая-то девица. Такси с визгом отъезжают, пока на тротуаре не остаемся только мы с Софи. Лихань и охранники быстро приближаются. Я уже могу разглядеть голубые полоски на пижаме главного вожатого, когда вталкиваю Софи на заднее сиденье последней машины.
— Ван Аймэй, лай ла![46] — раздается громовой голос.