Шрифт:
Закладка:
СВОИ
Олегу не удалось проспать долго. Не прошло и тридцати минут, как он сквозь сон почувствовал чье-то присутствие. Нащупав под подушкой спасительное Распятие, он начал медленно поворачиваться, пытаясь воспроизводить звуки, похожие на те, что способны издавать некоторые спящие во сне. Приоткрыв один глаз, он ничего не заметил ни с одной стороны раскладушки, ни с другой. Тогда он резко поднялся и спустил ноги вместе с одетым на них спальным мешком на землю. В отсвете огня перенесенного костра положительно ничего и никого не высвечивалось, Рома тихо дрых, свернувшись в кулачек, перестав дрожать, явно согревшись.
Мужчина хотел подбросить дров, но и раньше положенные не прогорели и на половину. Смачно зевнув, он медленно вернулся в исходное положение лежа, но вспомнив, что справа от костра не была никакого пня, а сейчас он явно возвышался на ранее пустом месте, подскочил и ринулся в атаку, тут же уткнувшись в выставленный посох:
— Йёё мое…
— Вот так ты гостей встречаешь? Сначала все небо ракетами освещаешь, а потом ложишься спать, даже не приготовив кофе…
— Привет, Прохор! Вот точно, аномалия… Ведь этого уложил, и думал все приготовить, и вот…
— Ну не ты так я… Давай-ка угостись…
— Ты никак своего заварил? А сколько время то?… О! Так я всего-то с пол часа вздремнул…
— Как думаешь кто это?
— Роман… Гробовщик…
— То-то…
— И что?
— Ты давно слышал, что бы гробовщики в Демян или еще куда приезжали?
— Ну так-то ни разу…
— То-то…
— Ну?
— Он здесь три месяца, а уже две девочки пропали, и учительница упокоилась…
— Ну это знаешь…
— Дети куда делись? Мы все перерыли… — они из города не выходили… А этот язычник жертвенник ищет?
— Ищет, еще как ищет…
— Подруга твоя приехала…
— Кто?
— Маринка Шерстобитова…
— Да ну!
— Ведь по детву ее еще присматривал… Ох потешила она меня, когда пилораму со своей подругой разоряли — и это в пять то лет.
— Да ну!
— Вот те и да ну, а ты знаешь, что она этот хуторок купила вместе с этим домиком и вот этим вот костерком?
— Да ну?
— Да что ты заладил… С каким-то академиком, между прочем…
— Да ну!
— Ох… Милиционеры у них были по вечеру, интересное было… только без «да ну».
— Ну да…
— Тьфу ты!
— Хе хе хе… Не нравится, а ты бывает, как заладишь свою «надысь» да «надысь» …
— Ну так…
— Вот и я о том же…
— Не ну так это ж…
— Вот именно…
— Ну и слава Богу!
— За все!
— Ладно чайком угостился… Того, что просил то нет?
— Тебе захватил, осенние, свежак — еще в масле… — Олег направился к машине и вынул из коробки в багажнике небольшого размера, но приятный по весу, мешочек. Отдавая, добавил:
— 7,93[6]… ровно двести штук…
— Вот удружил, а то мне все не те попадаются, причем все больше «цинками». Но мне они ни к чему, так что имей в виду…
— А че твоя «М»-ка[7] то цельно бьет еще?…
— Без промаха… А что ей будет, я ж только по делу…
— Ну да…
— Ладно заболтался я с тобой, а дел невпроворот… Ты в следующий раз аккуратнее с ракетами, а то не больно хочется десять верст туда и десять обратно топать…
— Может поспишь, и я отвезу? Или хочешь сейчас…
— Ага, а твой этот гробовщик в оборотня превратиться, и гоняйся за ним…
— Ты, это… Волка то видел еще?
— На двух ногах-то? Не-а, как в воду канул… Да он только с язычниками, да ведьмаками якшается, от нас вдалеке держится. Недавно Никодим, слышал, может, этого «Авдошку» встренул, бес это, а не волк…
— Да ну!
— Так тот от Проши тикать и в аккурат в березу…
— И че?
— Хвост остался, а остальное исчезло…
— Да ладно… — это ж байка…, про «Авдошку» — то!
— Ты Никодимушке это не скажи… Он вообще редко что говорит, но, если что скажет — не соврет… И это… Марина Никитична завтра сюда поедет. Так что ты подготовь угощенье то..
— А может…
— Не-а… Ушица в самый раз будет и ей и академику… Да и пусть на этого посмотрят… Беду я чую… Бывай…
— Бывай…
* * *
— Твое налево! Ну что за ср. нь?!
— Марина Никитична, вот сколько тебя знаю…, а вот все уровень твой культурный только растет…
— Захар Ильич, ну и чё?
— Ну ты же кандидат наук…
— И какие это на меня обязанности накладывает в этом плане? Вы же знаете, как профессура матерится…
— Но ты же женщина…
— Есть будете?
— А угостишь?
— Го. о вопрос! К столу будьте любезны…
— Ну слава Богу, что не «к барьеру»…
— Захар Ильич, ну что вы по этому поводу думаете?
— По какому?
— Ну…, вчерашнему…
— Полицейские? Ребята, кстати, неожиданно приятные…
— Да, эти ментики хорошие, не чета столичным…
— Ну а если серьезно, что у них тут случилось то?
— Дети пропадают, никогда такого не было, и главное, что из города точно не выходили. Если бы утонули в Мосылинском, нашли бы быстро…, канализации нет, выгребные ямы все просмотрели, помойку перерыли, нежилые дома, неблагополучные семьи… Река… Ну да, в Явони бывает тонут, но всегда тела в одном месте тормозятся, и так далее, а тут ничего!
— Подозрения?
— Да и нет никого, на кого бы подумать можно. Гробовщик, какой-то приехал три месяца назад, ну вы слышали, с матерью, нелюдимый какой-то, гробы делает закачаешься, очень хочу с ним познакомиться и поглазеть на его работу… А за одно и морду набить, суке!
— Ничего себе?
— Мы отца хоронили пять лет назад на его кладбище…, сволочь! Он нас дважды заставил за спиленное дерево заплатить, перед фактом поставил — а оно до сих пор там! Так что палено заточу…
— Марина!
— А что? Хотите сказать нормально над людьми так издеваться?
— Лучше я сам…
— Неее… Вас увидит — убежит, в вас роста больше, чем в грузоподъемным кране, сразу все поймет…
— С краном меня еще никто не сравнивал! Ну так, а мы-то чем помочь можем с этими детьми?
— Может быть психологический портрет?
— Так для этого и потерпевшего иметь нужно и место преступление осмотреть, характер насилия, раны и так далее…
— Это я понимаю, но помочь хочется!
— Ну мы тут на пару недель, может быть и поможем…
— Эх! Жаль мы не на вашем вертолете сюда припилили, круто было
