— Любимый мой.

— Любимая.

Сказали они почти одновременно и больше не разговаривали, отдаваясь страсти и наслаждению.

…Растрепанные волосы Мии щекотали нос, и Ник отчаянно пытался не чихнуть. Осторожно убирая их со своего лица, он старался не тревожить девушку, которая любила лежать, прижавшись к его груди после их ласк.

— О чем ты думаешь? — наконец спросила она, повернув к нему лицо.

— О том, что когда мы поженимся, я буду любить тебя целыми днями, — улыбнулся Ник.

Девушка тихонько засмеялась.

— А когда мы поженимся? — хитро спросила она.

Ник заерзал. Это был сложный вопрос для него.

— Ты же знаешь, мне надо заработать немного денег, чтобы было с чем идти к твоим родителям просить тебя.

Мия села и обеспокоенно положила руку ему на плечо, будто пыталась удержать.

— Но ведь ты не собираешься идти в военные? Я знаю, что ты почти каждое утро махаешь палкой. Мне твоя сестренка сказывала.

— Я упражняюсь для себя, — улыбнулся Ник и, наклонив голову, поцеловал руку Мии на плече. — Не беспокойся, ради тебя я останусь в деревне.

— Вот и хорошо, — повеселела Мия и стала завязывать шнуровку платья.

— Не одевайся. Мы ещё не закончили, — подмигнул ей Ник.

Однако, девушка не обратила внимания на его слова, прислушиваясь к чему-то.

— Слышал?

Ник покачал головой.

— Кажется, за дверью кто-то есть.

— Показалось. Все уже спят.

Мия ещё секунду прислушивалась, потом решительно встала.

— Пойду, погляжу. Так мне будет спокойнее.

— Как хочешь, — сказал Ник и, положив руки под голову, блаженно растянулся на сене.

Правому плечу что-то мешало, сначала парень старался не обращать на это внимания, но потом, всё же высвободив руку, нащупал в сене какую-то вещицу и улыбнулся: любимый гребень Мии. Как-то девушка призналась ему, что всегда его надевает, потому что он счастливый и приносит удачу.

— Ну и какую удачу он тебе принес? — рассмеявшись, спросил тогда Ник.

— А помнишь, как мы впервые поцеловались? — хитро улыбнулась девушка.

Разве он мог такое забыть?

— На лугу.

— Да, когда я потеряла гребень и ты помогал мне его искать. Мы сидели в траве и пытались его найти.

— А вместо гребня я нашел твои губы, — засмеялся Ник и ласково куснул девушку за ушко.

Ник улыбнулся воспоминаниям. Он хотел окликнуть Мию, чтобы отдать гребень, но девушка уже скрылась с фонарем за дверью амбара. Ник спрятал украшение в карман и усмехнулся, когда Мия будет искать гребень, он что-нибудь попросит за него. У парня было много желаний.

Ник видел в проеме, что за то время, что они здесь провели, сумерки на улице стали гуще. Ещё немного и на землю опустится ночь. Где-то застрекотал сверчок, словно убаюкивая. Было спокойно и хорошо. Натруженное тело Ника расслаблялось, и на него потихоньку наваливалась дремота. Когда в проеме мелькнула быстрая тень, парень не сразу понял, что это ему не привиделось. И только когда дверь закрылась и заскрипел засов, Ник сбросил сонное оцепенение и привстал.

— Мия? Мия, это ты? Любимая, что за шутки? Иди лучше ко мне.

Но вместо ответа он услышал девичий вскрик. Ник бросился к двери, попытался открыть, но она не поддалась. Парень подбежал к смотровой щели. В слабом свете оставленного где-то поблизости фонаря было плохо видно, но фигуру Мии он узнал бы и в кромешной тьме. Она пыталась вырваться из хвата какого-то рослого детины.

— Мия! — крикнул Ник во всё горло.

Нападавший оглянулся и Фос его узнал.

— Кесарь, не трожь её! Оставь, слышишь?!!

— Ник! — крикнула Мия в отчаянии.

Парень от злости ударил по крепкой стене амбара.

— Что, Ник, не выбраться? Ай-яй-яй, беда какая! Ну ничего, зато посмотришь, как Мия узнает, что мои поцелуи лучше твоих, — глумился Кесарь, без стыда лапая девушку.

— Кесарь, я тебе руки переломаю! Отпусти её!

Но, похоже, слова Ника только раззадоривали Кесаря. Он, смеясь, прижимал к себе сопротивляющуюся девушку и тянулся к ней губами.

Ник снова бросился к двери и попытался выбить её плечом, потом ногами, но в отчаянии понимал, что это бесполезно. Пелена ярости заслоняла разум. Ника бросило в жар, стало не хватать воздуха. Он слышал крики Мии и по его телу словно пробегал огонь. Заломило виски, и с каждым стуком сердца боль становилась сильнее. Он зажал голову руками, чувствуя, как ладони стали горячими.

— Ник!

Услышал он голос Мии и снова бросился к щели. В этот раз улицу видно было лучше, наверное, разгорелся фонарь. «Может кто-то ещё не спит и заметит свет?» — пронеслось в голове Ника. Словно в ответ на его мысли, неподалеку появился человек.

— Эй, помогите нам! — крикнул ему Ник.

Но человек уже и сам спешил к ним. Едва он появился в зоне света, Фос понял, что никогда раньше его не видел. Незнакомец был средних лет со светлыми волосами, в которых виднелась темная прядь. Рассмотреть больше парень не успел. Мия снова закричала, и Ник увидел, что трава возле амбара горит. Кесарь выпустил из рук девушку и, таращась на огонь, попятился, а потом и вовсе бросился бежать.

— Мия, уходи оттуда! — крикнул Ник.

Но вместо того, чтобы послушаться его, девушка бросилась к двери пытаясь перепрыгнуть через огонь.

— Не смей!!! Уходи! — изо всех сил кричал Ник.

Но было уже поздно. Языки разгорающегося пламени лизнули подол длинного платья девушки, и оно загорелось.

— Нееет! — закричал Ник.

Незнакомец замер в нескольких шагах от огня, пристально глядя на Ника.

— Остановись!

Фос не понимал, что говорит ему незнакомец и почему он ничего не делает. Страшные крики Мии резали уши, в голове не переставая бил молот и Нику казалось, что он уже и сам чувствует жар огня.

— Помоги ей! Прошу, помоги! — умолял он незнакомца.

Тот лишь развел руки и стал что-то быстро шептать. Но сквозь треск огня и криков Мии ничего нельзя было разобрать. Девушка упала, объятая пламенем. Испытывая ужас от предчувствия самого страшного, Ник ринулся к двери. Схватив рассохшееся корыто, он стал колотить им в дверь, разбивая его в доски. По дыму и красным всполохам сквозь щели, он чувствовал, что огонь уже перекинулся на амбар. Жар стал почти невыносимым, по телу тек пот, горячий воздух, казалось, вот-вот выжжет легкие, дым разъедал глаза и не давал дышать. Трясясь от нестерпимого кашля, Ник колотил по двери остатками корыта, ногами и уже сбитыми в кровь кулаками. Он не остановился даже тогда, когда на него стали падать горячие обломки.