Еще через секунду учитель оказывается между петухами, расставив руки в стороны.

Я смотрю на Парфенова. У него идет кровь. Похоже Всеволод разбил ему губу, а сам, вроде как, невредим.

— Я тебя урою, гнида! — не унимается Кипяток.

— Вы что себе по-о-о-озволяете? — физрук смотрит сперва на одного аристократа, а затем на другого.

Характер у Сергея Вениаминовича нисколько не изменился. Слишком мягкий он для физрука. А для учителя Боевых Искусств — тем более.

— Этот гондон специально хреначит меня этой палкой! — вопит красный от злости Кипяток все еще пытающийся вырваться из рук своего друга.

Сергей Вениаминович переводит взгляд на Яблоньского.

— Я просто выполнял задание, которое вы дали, — отвечает тот, пожимая плечами, а через секунду добавляет: — Я же не виноват, что этот…защищается как девчонка. Может ему надо было с девчонками в один ряд встать, чтобы не срывать урок?

— Я тебя…

— Так! — наконец грозно рявкает учитель. — Антропов! По-о-о-меняйся парами с Яблоньским. Яблоньский, иди к Солонину. Все! Закончили концерт у-у-устраивать!

Только Сергей Вениаминович отвернулся, как Всеволод улыбнулся и показал Кипятку средний палец.

— Ах ты, мразь… — процедил Парфенов тихо, чтобы учитель не услышал. — Тебе после школы крышка, понял? Стрела! За столяркой. Если не придешь, то все будут знать, что ты сыкливая баба!

Как только Кипяток договорил, ему как будто полегчало. Он выдохнул, сплюнул, поднял свой меч и оттолкнув с дороги Антропова пошел в другую часть зала.

Всеволод как был безэмоциональным, так и остался. Он всего лишь поднял с матов свой меч и принялся отрабатывать защиту в паре с Солониным.

Уроками Боевых Искусств заканчивался этот учебный день. С самого момента драки каждый ученик ждал, когда наконец прозвенит последний звонок и мы соберемся за той самой столяркой, где будут выяснять отношения два аристократа — Яблоньский и Парфенов. С последней драки в классе прошло достаточно времени. Народ соскучился по стрелкам.

Я не был исключением. Дел по горло, но пропустить такую заварушку просто не мог. Старший брат против младшего, который и знать не знает, что в шкуре Всеволода прячется Владлен. И мотивация каждого из них мне ясна. Кипяток ненавидит Яблоньского просто за то, что тот появился в жизни его семьи и начал претендовать на место главы клана. Владлен же ненавидит своего младшего брата по той же причине — борьба за власть. И чем в итоге закончиться этот конфликт? Остается только догадываться.

Пустырь за столярной мастерской. Летом он скрывался за высокими зарослями, а зимой за сугробами. Снег всегда был тут тщательно утоптан, потому что ученики со всей школы бегали сюда курить и постоянно забивали здесь стрелки. Сейчас на снегу все еще видны следы последней драки. Серый говорил, что два дня назад здесь выясняли отношения его одноклассники. Что ж. Теперь очередь моих.

— До первой кровинки? — спросил Вантус — местный распорядитель боев.

— Да! — огрызнулся Кипяток, отошел к дереву и бросил рюкзак под толстый ствол дуба.

— Если он не заплачет раньше, — равнодушно ответил Всеволод и откинул в сторону свой портфель.

Мы с одноклассниками собрались вокруг и ждали настоящего зрелища.

— Где твоя новая соседка? — Клаус подкралась сзади и воткнула пальцы мне меж ребер.

— Ты про Риту? — я убрал ее руки и пустил ближе к импровизированной арене.

— Не видела, чтобы ты сидел еще с кем-то…

Сначала я почему-то подумал про Элаизу. Но не буду пока рассказывать о девочке-мираже. Не время. И не место.

— Мы с Ритой почти не разговариваем, — я пожал плечами. — А почему сегодня не пришла? Не знаю. Может заболела.

— Короче, — Вантус в черном пуховике вышел в центр нашего ринга. — Пацаны будут драться до первой крови. Если кто-то заревет, драку не останавливаем. Только, когда пойдет кровь. Начинайте!

Парфенов и Антропов стояли в разных сторонах и не спешили нападать друг на друга.

Так всегда было. Разозлишься, забьешь стрелку, а потом стоишь перед самой дракой и думаешь: «На кой мне вообще нужны были эти проблемы?». Это понятно, если сразу на улицу выйти и сбросить напряжение. Дак нет. Пока дождешься, когда уроки закончатся весь пыл уже поутихнет. А потом — на тебе! Стоишь и не знаешь зачем тебе это нужно и с чего начать. Особенно, когда противник тебе под стать.

Аристократы поняли, что начало драки затягивается и начали медленно наступать друг на друга. Махать руками как бы показывая, что они не просто так тут всех собрали. Вот. Драться пытаются.

В один момент я уже подумал, что так все и закончится. Какой-нибудь Солонин скажет, что директор идет или, что ему уже пора домой. А парни, почувствовав, что все потеряли интерес, так и разойдутся. Оставшись наедине.

Но не в этот раз. Эмоции быстро вернулись, как только Кипяток пропустил удар по голове в очередном из своих наступлений. Адреналин выбросился в кровь и завязалась настоящая драка.

— Не помню, чтобы кто-то кроме тебя давал Кипятку отпор, — шепнула Клаус.

Я еле расслышал ее из-за гула, который подняли одноклассники.

— Сейчас вообще многое поменяется, — намекнул я. — Эти…аристократы, будут враждовать долго. Пока кто-то из них окончательно не займет место главы клана. До тех пор наслаждайся зрелищем.

— Зрелищем… — Жанна задумчиво буркнула себе под нос.

Всеволод дождался, когда Кипяток атакует, сделал шаг назад, а в ответном выпаде врезал своему брату прямо по морде. Тот упал. Вантус тут же подскочил ближе:

— Крови нет! Продолжаем! — крикнул он.

Парфенов поднялся на ноги. Осмотрел своих одноклассников рассеянным взглядом. Крови действительно не было. Вот только синяк под глазом налился кровью и теперь у него на скуле красовалась смачная слива.

— Я же говорил. Дерешься, как девчонка, — травил своего противника Яблоньский и ухмылялся.

Кипяток заорал. Так как орут дети, которые от бессилия не могут больше ничего сделать. Только орать. Вместе с этим он набросился на своего кровного врага, впечатал того в дерево и начал бить ему в бок. Справа.

Удары выходили слабые. Сквозь одежду Всеволод и вовсе не чувствовал боли. От этого он только издевательски улыбался. Видя его ухмылку, несколько моих одноклассников посмеялись, видимо, найдя для себя нового авторитета.

На смех Кипяток поднял голову. Увидел издевательскую ухмылку и снова заорал. В этот момент Яблоньский оттолкнул противника, а когда тот снова побежал в его сторону, выставил ногу, и Парфенов напоролся прямо на ботинок. Согнулся. А после очередного толчка упал на стуженую землю.

— А Егорка-то выглядит совсем жалко, — сказал побеждающий аристократ. — Даже не знаю, стоит ли его бить